— Что с Алевтиной Георгиевной? — Александра спрашивала только из вежливости, понимая, что это не могло не укрыться от Ростислава и «Лихобор».
— Нехорошо, Саш, отпускать добычу, — оскалился Ростислав.
— Я не охотник, чтобы хватать старушек. К тому же она ничего не сделала.
— Для тебя да. Увы, — наигранно театрально вздохнул Дементьев, подняв взгляд к потолку, — нам пришлось ее арестовать. Сама понимаешь, правила. Уверен, твой дружок из Нижнего очень расстроился, когда его ребята не нашли бедняжку в квартире. Их мы, кстати, тоже забрали. При всем уважении к вашему отделу — одержимость наказывается по закону.
— Ни в законе, ни в Уставе нет такой статьи. Ты только что это придумал.
— М-м-м, да. Потому что могу.
— С чего это?
— Я начальник, — самодовольно ухмыльнулся Ростислав.
Александра не признавала начальство. И еще больше не признавала начальников, которые считают себя выше других и пользуются своим положением. Увы, выбора с кем работать у Александры не было, и потому приходилось мириться с самодурством Ростислава, несдержанностью Стаса и собственной апатичностью к происходящему вокруг. Александру Звягинцеву беспокоила только ее работа. До всего остального девушке по большей части было плевать.
— Так зачем вы нас звали? — осторожно подал голос Морозов.
— Предупредить. Что мы внимательно за вами следим и не допустим самодеятельности. Надеюсь, я это ясно объяснил. И к слову… Почему призрака принесли вы, а не Стас?
Сказать правду о Стасе означало бы подписать мертвецу смертный приговор. А портить Вознесенскому последние дни его жизни — Александре не хотелось. Нет, Звягинцева все еще надеялась найти редкое лекарство от охватившей Стаса болезни, но с каждой минутой эта надежда таяла в воздухе, рассеивалась маленькими капельками от бьющих по городу фонтанов и растворялась сахаром на дне чашки кофе. Но молчание позволило бы больному воображению Ростислава додумать за Александру все сокрытые ею детали.
Поэтому оставалось только одно.
Сказать правду. Но не всю.
— Стасу нездоровится, — быстро и негромко пробормотала Александра, делая шаг навстречу Ростиславу.
Маленькие болотные глазки Дементьева, сокрытые под густыми бровями, налились кровью, ноздри раздулись, когда мужчина тяжело задышал, а затем его губы вытянулись в тонкую обескровленную полоску. Ростислав упрямо мотнул головой и тут же победно вскинул подбородок.
— Значит, вы все-таки виделись. Нехорошо врать, Звягинцева. А ведь ты уверяла, что со Стасом не виделась.
