Спускаться по винтовой лестнице оказалась труднее, чем в прошлый раз: перила тоже были измазаны черным и вспыхивали блеском, когда аварийные лампы снова загорались. Спускаться по винтовой лестнице, не держась за поручни, было опасно для здоровья, но еще опасней казалось сжать ладонью металл и почувствовать, как черная жидкость расползается по коже.
Александра Звягинцева никак не ожидала увидеть в секретном подвале кого-то еще, помимо нескольких посвящённых. Но стоило ей выйти из-з покосившейся балки, как ее взгляд уперся в широкую спину мужчины. Он рассматривал стену, ходил перед ней из стороны в сторону и громко кашлял, позволяя эху разносить грудные хрипы по подвалу, отражаться от стен и возвращаться, оглушая.
— Что вы тут делаете?
Будь у Александры пистолет, она немедля выдернула бы его из кобуры, чтобы направить на стоящего к ней спиной человека. Но вместо этого она схватила валяющийся под ногами камушек и бросила в голову незнакомца. Необдуманно? Определенно. Глупо? Стопроцентно и даже Стас сказал бы, что Александра выжила из ума. Но теперь было уже поздно отступать назад: мужчина обернулся, зайдясь низким грудным кашлем. Платок в его руках, как и пальцы, окрасились в черное, а плечи содрогались при каждом вдохе.
Он молчал, непонимающе глядя на Александру.
— Спрашиваю еще раз: что вы тут делаете? — скрестив за спиной пальцы, повторила Звягинцева.
Мужчина как-то странно посмотрел на неё, а затем отнял платок ото рта и улыбнулся. Александра подавилась воздухом, узнав в нем проверяющего Ростислава, и сделала несколько быстрых сбивчивых шагов назад.
— Ох, прости милая. У меня задание.
Он сказал что-то еще, но слова потонули во вновь набежавшем на Александру шуме и взволнованных перешёптываниях голосов. Она схватилась за голову, закрывая ладонями уши, но шёпот стал только громче, просачиваясь сквозь пальцы, вибрируя в барабанных перепонках и оглушая. Мужчина говорил странно, растягивал гласные, проглотил парочку «р», а каждый звук, вырывающийся из его приоткрытых губ сочился мягкостью. И с каждым новым словом он подходил все ближе к Александре, пока она не почувствовала спиной холодный камень стены, а на губах чужое горячее дыхание, налипающее черными капельками кашля.
Губы у него были горькие и маслянистые. Александра подняла взгляд, но вместо лица увидела перед собой только темноту. Ноги подкосились, обмякли, и она повалилась на землю, поддерживаемая чьими-то сильными руками. Был ли это «проверяющий» или же ей просто показалось, Александра не знала. Но затылок встретился с мокрой от влажности подвала землёй, щеку неприятно царапали маленькие камушки, а в нос ударил запах чеснока.
