— Будь здоров, — патетично отозвался Феликс, разглядывая потолок.
— Я смотрю, — Андрей на всякий случай оглянулся на Марьяну и, поняв, что она слишком занята Стасом, понизил голос: — характер — семейная черта Вознесенских?
— Характер? — удивлённо присвистнув, Феликс повернулся к нему в пол-оборота, и у Андрея зашевелились волоски на шее от неестественно ярких зелёных глаз. — Да, это их слабое место. Не советую тебе с ними связываться, мой друг, если хочешь спокойной жизни. Прежней она уже не будет, но лучше бы тебе держаться Александры. С ней хотя бы спокойно. Она барышня смышлёная, умом острая. Язык правда слишком острый, но в наше время это необходимость. К тому же она живёт одна, а ты, — Феликс обвёл Андрея оценивающим взглядом и поправил воротник его спортивной куртки, — достаточно молод, крепок. Телом разумеется. А вот характер… В моё время твои ровесники были другими. Серьёзней, ответственней, с семьями. Хотя и умирали они иногда слишком рано, — он рассмеялся. — Так что у них был экспресс-курс по жизни. Все стадии за тридцать лет. А вы сейчас боитесь взрослеть, боитесь ответственности и заглянуть за угол своей жизни, потому что там неизвестность и новое препятствие, которое, увы, домашнему тельцу с разбегу не преодолеть. Только перебираться. С кряхтением и стонами.
Феликс как-то грустно вздохнул и замолчал. Он смотрел на Марьяну, не моргая и, кажется, даже не дыша. И все же Андрей слышал, как тот обиженно сопит.
Впрочем, продлилось это недолго. Тень печали быстро сменилась широкой улыбкой, и Феликс, по-братски обняв Андрея, похлопал его по плечу.
— В общем, хороший ты парень, Андрей. Из тебя можно слепить идеального мужчину. Главное, чтоб не размотало на этом гончарном круге жизни.
В ответ на это Андрей смог только снова что-то невнятно крякнуть. Вся жизнь была гончарным кругом, а он на ней кривой размякшей вазой в руках подмастерья-недоучки.
Тем временем Марьяна поднялась со своего любимого низенького табурета, от которого в памяти Андрея всплывали только самые болезненные воспоминания, и, подойдя к кухонному гарнитуру, открыла один из верхних шкафчиков. Она недолго рылась, звенела баночками и наконец достала небольшую металлическую баночку из-под крема.
— Что это? — Андрей встрепенулся, подскочив на подоконнике, и вытянул вперёд шею.
— Мазь. — Марьяна опустилась на табурет, откручивая крышку. — Помогает от болей в суставах, радикулита и бронхита, если намазать его на грудь. Собственного приготовления. А вообще я использую ее, чтобы считать человека, — Марьяна зачерпнула похожую на вазелин субстанцию малинового цвета из баночки и растёрла по ладоням. — Берёшь руку другого человека с свои, и слушаешь. Вот так, — она потянулась к руке Стаса. — Ай! Ты такой холодный.
