— Джесс, — подозвал он рукой брата, чтобы тот наклонился ближе. Его голос был полностью очищен от эмоций, а это, насколько я запомнил, никогда не было добрым знаком.
— Операция под прикрытием, — сглотнув, произнес брат и тут же взглядом пригвоздил меня к специально выкрашенной к приезду командования стене. — Пришлось внедряться в группу лондонских неформалов.
Маскфилд, не очень впечатленный его отговоркой, развернулся и, стиснув зубы, произнес:
— Пусть приведет себя в порядок!
— Обязательно, сэр!
Джесс проводил их взглядом и, когда шаги стихли, скомандовал:
— Всем разойтись! Младший лейтенант Лавант, останьтесь!
Подождав, пока парни очистят помещение, он подошел ко мне, испепеляя взглядом. Желваки его челюсти напряглись аж до судороги.
— Капитан Лавант, — натянуто улыбнулся я углом рта.
— Какого черта ты творишь? Что за цирк?
— Раз ты не хочешь отпустить меня по-хорошему, я добьюсь этого по-плохому. А заодно еще и тебе карьеру попорчу, — медленно произнес я, наслаждаясь каждым словом.
— Ты не посмеешь, — зашипел он, наклонившись ближе.
— Ты уверен? — прищурился я. — Поспорим? Уверяю, это только начало!
Я хотел рассмеяться ему в лицо, но только брови приподнял, спокойно глядя на него в ответ. Вены на шее Джесса вздулись так, что казалось он того и гляди сорвется. Между нашими лицами зависло лишь несколько злых дюймов, в которые не втиснулась бы даже ладонь. Нам не нужно было разговаривать. С самого детства я хорошо уяснил этот взгляд.
— Не жди теперь поддержки, — ледяным тоном произнес Джесс. — Я больше не твой помощник, Ник. И не любящий брат. Приведи себя в порядок и через полчаса ко мне в кабинет. Живо! — процедил он, толкнув меня в грудь.
Я развернулся и медленно пошёл прочь. Брат знал, что я не приду. Мы оба это прекрасно знали.
— Я твой командир, и ты обязан выполнять мои приказы! — крикнул он за спиной, но произнесенная фраза больше смахивала на жест отчаянья, чем на приказ.
— Пошел ты, командир!
Я не удостоил его даже поднятым средним пальцем.
И так и не обернулся.
Новая внешность сыграла мне на руку, потому как не только жутко бесила брата, но и построила вокруг негласный барьер, за который не каждый решался заступать. Бывшие коллеги либо не приближались, чтобы заодно не огрести, либо обсуждали за глаза. С Джесом мы больше не общались, довольствуясь только формальными приветствиями. После смерти Тая между нами разверзлась пропасть, которую ни один из нас не имел больше желания преодолевать.
