— А вот Антоху я здесь не видел, — сообщил я под конец. — Должно быть, он оказался чернью, и Адамов просто не стал его брать…
— Повезло… — невесело усмехнулся Мазаев.
— Да уж…
— Непонятно только, как я в итоге очутился в Китае, — заметил затем Кир. — Может, случайно запрыгнул с перепугу? У тебя, вон, Зеркало инстинктивно сработало — значит, и я мог рвануть неосознанно… — кажется, Мазаев и сам не заметил, как тоже перешел со мной на «ты». — И сразу все начисто позабыл…
— Может, и случайно, — согласился я. — А может, Адамов, когда сбежал в Поднебесную — не то от кредиторов, не то от властей — тупо прихватил тебя с собой. Ну, как ценный актив, на продажу.
— Не исключено…
Мы помолчали: Кирилл размышлял, я терпеливо ждал.
— А почему, когда обо всем узнал, ты не вернулся домой? — спросил через четверть минуты Мазаев. — Ну, в мир-донор? Или хотел сначала остальных наших найти?
— Хотеть-то хотел… — поморщился я. — Но проблема не только в этом. Понимаешь, пути в мир-донор никто не знает. Хотя многие ищут. Да только вот никак не могут найти. Пытались уже через меня, через Светку, через Дашку. Кое-кто даже до Адамова добрался в Поднебесной, — прямо называть Князя духов я все же не стал — довольно с Кира шокирующих новостей. — Не вышло. Так что застряли мы тут, дружище…
— Ну, ты, я смотрю, устроился неплохо, — усмехнулся Мазаев. — Природный князь! Не то что я…
— С твоим талантом и ты не пропадешь, — заметил я. — Да и что говорить, раз выбора нет?
— Да, наверное, ты прав… — он снова ненадолго задумался, потом спросил: — А скажи, в том мире-доноре мы кем были? Ближе к местной элите, или вроде здешней черни? Да, я помню, что там что чернь, что одаренные, без разницы, но какая-то социальная иерархия наверняка существует?
— Конечно, существует. А мы… Ну, пожалуй, что-то вроде среднего класса — то есть посередке. Олигархами, понятно, не были, но и не нищенствовали…
— Ну, например, личный экипаж у меня был?
— У тебя не было, молод еще, — усмехнулся я. — А в семье у вас была «Шкода». Ну, такая самобеглая коляска. Чешская.
— Чешская? — презрительно скривился Кир. — Полный отстой, небось?
— Почему отстой? Нормальная тачка.
— Угу, я так и понял, тачка-развалюха…
— Прости, — сообразил я, что малость забылся, — это вроде тамошнего жаргона. Хорошая машина. Твой отец на ней на рыбалку ездить любил, говорил: очень проходимая…
— Духи Америки, отец… — резко спал с лица Мазаев. — А мать моя жива?
— Летом была жива, — помрачнел и я, вспомнив собственную покинутую семью.
