— Красивая фраза, — продолжил между тем Кирилл. — Надо запомнить.
— А может быть, вспомнить? — выразительно прищурился я на него.
— Хотите сказать, что раньше я ее уже слышал?
— И даже произносил… Произносили, — меня так и подмывало обращаться к собеседнику на «ты», но, увы, это было бы уместно, разговаривай я сейчас и впрямь со своим закадычным школьным приятелем Киром. Но глазами его на меня ныне смотрел некий невнятный Станислав Заикин — а с этим человеком я на брудершафт покамест не пил. — Произносили, — повторил я. — Последний раз на моей памяти — на дне рождения Дашки Карпенко… — духи астрала, сообразил тут я, Дашка с Киром же встречались! Ну, в романтическом смысле! Никто из нас не знал, как далеко у них там все зашло, но… А теперь ведь придется ему рассказать, что Карпенко сейчас — безвольная и бесчувственная кукла! Может, будет даже к лучшему, если Кир ничего не вспомнит?! — Мы стояли на балконе, — продолжил тем не менее я, старательно следя за тем, чтобы не дать голосу предательски дрогнуть. — Вчетвером: я, ты… то есть, вы, сударь… Дашка и еще один наш одноклассник, Антоха. У каждого было по бутылке пива… — я назвал марку. — Карпенко знала, что это твое… ваше любимое, и специально купила именно его. А вот охладить то ли не сообразила, то ли не успела. Вы откупорили бутылку, и пиво брызнуло пеной — прямиком Дашке на платье. Карпенко взвизгнула, отскочила и случайно столкнула вниз локтем Антохин телефон, который тот сдуру положил на перила. А там высоко — пятнадцатый этаж…
— Пятнадцатый этаж? — удивленно перебил меня «Заикин». — И в самом деле необычайно высоко!
Больше его ничто, по ходу, не зацепило.
— Никаких ассоциаций? — понял я очевидное.
— Ни малейших, — с виноватым видом вздохнул мой собеседник. — И тем не менее: чтобы наше завтра было лучше, чем наше вчера! — тряхнув головой, приподнял он свой бокал.
Мы выпили. Я — пару глотков, «Заикин» — до дна.
— Давайте так, — предложил он, повторно наполняя свой бокал. — Я сперва расскажу, что знаю о себе сам — там, собственно, не так много, особо времени сие не займет — а после вы поведаете мне остальное. Идет?
— Идет, — кивнул я. — Только, может, отойдем с прохода? — к столу с напитками как раз приближалась покинувшая свое уютное кресло Инна Змаевич.
— Конечно, — согласился мой собеседник.
С бокалами в руках мы переместились на дюжину шагов в сторону, к кожаному диванчику, но присаживаться, не сговариваясь, не стали — лишь обошли и облокотились на его высокую спинку.
