При этом, надо полагать, нам, курсантам, доступны здесь были далеко не все коридоры и лестницы. Следуя за Чубом по этим катакомбам, я то и дело замечал над тем или иным боковым проходом грозную запрещающую табличку — и одними надписями дело тут явно не ограничивалось. Из некоторых тоннелей буквально веяло магической защитой, другие, на первый взгляд, казались безобидными, но, неосторожно заступив в такой всего на полшага (штабс-ротмистр в очередной раз приостановился, задумчиво изучая схему, образовалась толчея, и я машинально подался немного в сторону, дабы не налететь на невольно преградившую мне путь Машку), я уткнулся плечом в непроницаемый стационарный щит, природу которого толком понять так и не сумел — даже уже зная о нем.
Замечу, что неуверенно себя чувствовал в подземелье и Фу — за каждым углом ему здесь мерещилась духоловка. А может, и не мерещилась вовсе.
Полагаю, стоило кому-то из нас, курсантов, хоть самую малость зазеваться и отбиться от своих — и долгие блуждания в лабиринте были бы такому бедолаге гарантированы. Так что при всей моей «любви» к Чубу, по мере сил я старался держаться к нему поближе, из-за чего спокойно переговорить с «Заикиным»-Мазаевым, как мы с ним, вроде как, условились перед построением, особой возможности у меня покамест не имелось. Несколько раз мимоходом мы с Кириллом встречались взглядами — в глазах его светилось любопытство, но, похоже, оба мы понимали: не время.
Склад, где мы получили по аккуратно упакованному комплекту новой униформы, располагался, должно быть, на одном из самых глубоких уровней Школы, а вот предназначенные нам для проживания комнаты — наоборот, размещались наверху, и в них даже имелись окна. Хотя, может быть, конечно, и не всем так повезло, но в моей вот таковое нашлось. Небольшое, выходящее на крутой, серый и скучный каменистый склон — ну да на панорамный вид на море я, прямо скажем, и не рассчитывал. Расселили нас, кстати, по одному — никаких тебе соседей. Более того, двери комнат даже не выходили в какой-то один на всех общий коридор. И если, например, Муравьеву, Змаевич и борисовку Перовскую разместили неподалеку от меня, то со Златкой, Тоётоми, а также с Цой и юнкером-новосибирцем мы расстались гораздо раньше, к тому же, еще и уровнем ниже (почему, собственно, у меня и возникли сомнения, что все комнаты были с окнами — моя явно находилась на первом надземном этаже). А Воронцову в компании с двумя борисовцами и «Заикиным» Чуб увел куда-то дальше — причем, по-моему, снова вниз.
