— Сам Царевич Дмитрий! — почти не разжимая губ, в искреннем восторге выдохнула стоявшая рядом со мной борисовка. Как ее там? Петровская, не Петровская… О, Перовская!
«Его ВысочествоМладший Царевич Дмитрий — второй сын Его Величества Бориса VIII, — не замедлил в свою очередь пояснить мне Фу. — Высочайший шеф сей Специальной Школы».
Если без портрета правящего Государя не обходилось ни одно казенное учреждение Империи, не исключая, разумеется, и Федоровки, а Его Высочество Цесаревича Иоанна мне однажды даже довелось лицезреть «вживую», то о Дмитрии я чуть ли не впервые услышал, узнав полное официальное название своей новой школы. Не удивительно, что теперь, увидев на балконе, я, в отличие от той же девицы Перовской, царского сына не признал.
«До самого недавнего времени Дмитрий Борисович не был публичной фигурой, — заметил в развитие моих мысленных рассуждений Фу. — Но среди аристократической молодежи Петрополиса он хорошо известен своим пристрастием к экстремальным развлечениям — вроде парных гонок на коврах-самолетах и метлах. В столице сия забава весьма популярна, и Его Высочество пользуется у ее любителей заслуженным авторитетом!»
— Ура Младшему Царевичу! — рявкнул между тем справа от нашего строя Чубаров, так и не вернувшийся на балкон к прочим офицерам.
— Ура! Ур-ра! Ур-р-ра! — молодцевато гаркнули мы в двенадцать юных глоток.
Бедную чайку, до этого момента все кружившую над нами в небесной выси, словно магией снесло куда-то за темно-зеленые кроны сосен.
«Согласно традиции, по достижении полного совершенства лет каждый законный сын Императора становится шефом одного из гвардейских полков, — продолжил тем временем свою лекцию мой эрудированный фамильяр. — Однако Дмитрий Борисович, которому двадцать один год от роду исполнился в минувшем декабре, получил под патронаж не боевое подразделение, а сию новосозданную школу. Одни говорят, будто бы сие было осуществлено по его собственной просьбе, другие — напротив, по инициативе Цесаревича Иоанна, воспротивившегося обретению младшим братом личной гвардии. Так или иначе, такого рода прецеденты в истории уже имелись — царь Борис VI в молодости выступал шефом Императорской академии Петрополиса, впоследствии названной его именем, а еще до него Федор IV лично курировал кадетский корпус в Первопрестольной».
«Поэтому с тех пор тот и называется Федоровским?» — хмыкнул я.
«Совершенно верно, сударь», — подтвердил дух, и аккурат в этот момент Его Высочество обратился к нам с балкона.
