— Товарищ Громыко (Суслов вообще всех товарищей по партии, кроме Брежнева, называл по фамилии), - кашлянув, начал Михаил Андреевич. — Холодно, здесь… может быть, пройдем в здание?
— Михаил Андреевич, — улыбнулся бывший министр иностранных дел, — мы быстро все обсудим. Не общий же кризис капитализма обсуждать собираемся.
— … М-м-м, да. Полагаю, замерзнуть мы не должны, — пожевав губами, согласился Суслов. — Вы обратили внимание, как изменилось поведение Генерального Секретаря нашей Партии? Нет?
— Мне кажется, это трудно не заметить. И отнюдь не в лучшую сторону, — резко ответил Громыко, не поддержав излишне неторопливый стиль беседы, навязываемый Сусловым. Который вообще не любил торопиться, все делал основательно и не спеша.
«Любой свой шаг «главный идеолог партии» тщательно продумывает, взвешивает и так, и этак…А по-другому разве удержишься на «Олимпе власти» более тридцати лет? Недаром «Хозяин» — товарищ Сталин, прочил его в наследники. Хотя кто мог знать наверняка, о чем думал «Хозяин»? — промелькнули в голове Андрея Андреевича, наблюдавшего за реакцией собеседника на свое резкое заявление. Суслов насторожено огляделся вокруг, чуть дрожащей рукой поправил очки. Посильнее захлопнул на себе толстое пальто с каракулевым воротником. Зябко повел плечом.
— Вы, пожалуй, правы, товарищ Громыко. Мало того, что товарищ Брежнев несколько… — он опять пожевал губами, — нарушает моральный кодекс коммуниста. Есть сведения, что Леонид Ильич затребовал себе некоторые книги. Не подарочные экземпляры, там к юбилею товарищей. А книг по истории Соловьева, Ключевского, по экономики некоего экономиста — эмигранта Леонова. Фантастов этих… э-э, Стругацких… Стихи Есенина.
Громыко резко остановился.
— Ну, Леня всегда стихи любил и сочинял даже, в молодости… Ну а книги, мало ли…он к Пленуму готовится. Ну, и любитель Леня, …этого дела. Седина в голову, а черт в ребро, как говорится.
— Товарищ Громыко, вы сами-то себе верите? Не стоит вести себя, как на переговорах с империалистами… Думаю, не ошибусь, если скажу. Брежнев за свою жизнь до этого прочитал три книги: Устав КПСС, билет члена ВЛКСМ и члена Партии. И потом…, — Суслов опять подозрительно осмотрелся вокруг. — И потом… Он заказал «Капитал» Карла Маркса и «Экономические проблемы социализма» Сталина…
— Кого? — удивился Громыко. — А это-то ему зачем? Уж не собирается ли…
— Это — идеология, товарищ Громыко, — наставительно поднял палец Суслов. — А покушение на идеологию… И вот здесь надо внимательно, разобраться, что стоит за этим «Капиталом» и… Вы, товарищ Громыко, как верный ленинец, поддерживаете принцип партии — о коллективном руководстве? — он кашлянул, зябко передернул плечами и продолжил, не дожидаясь ответа. — И вообще, это неожиданное омоложение и эти новшества в стиле «кукурузника». Упразднить национальные компартии… Да кто ему это придумал?
