— Все понял? — грозно посмотрев на Петра сверху вниз, закончил инструктаж Громыко.
— Да, Андрей Андреевич, — подобострастно закивал Родионов.
«Еще на колени упади, сволочь, — брезгливо подумал Громыко. — Нет, с такими кадрами каши не сваришь. Ладно, лишь бы до нужных людей весточку донес, а там…» — Через два месяца Он в Узбекистан решил отправиться. К этому все планы и привязываем. Ясно? Ну, бывай…
Пожав холодную и потную руку внешне совершенно впавшего в прострацию академика, Громыко развернулся и пошагал к себе в номер.
«Собака сталинская! Ничего, поможешь нам сокрушить брежневскую клику и сам в отвал пойдешь. Это тебе не с буржуями разговоры разговаривать и кофе пить… Надо будет еще с Патиашвили о тебе посоветоваться. Он из молодых, да ранних, что-нибудь придумает…» — теперь, когда его никто не видел, академик резко изменился и теперь уже не выглядел ни униженным, ни оскорбленным. Теперь это был уверенный в себе, властный мужчина, в полном, как любит говорить Карлсон из детской книги, расцвете сил. А заодно — и амбиций. Не какой-то там простой ученый, заслуживший свое положение вылизыванием начальству и написанными полезными книгами, а бывший второй секретарь в Грузии и бывший главный редактор журнала «Агитатор». Пусть в Грузии был всего лишь четыре года, но знакомства остались. Да и на посту редактора кое-какие связи приобрел. Поэтому в новой структуре власти надеялся на большее, чем захудалый пост ничего не решающего начальника института, пусть даже такого, как ИМЛ…
А в это время в Узбекистане Рашидов, бывший первый секретарь ЦК, а с этого года, после очередной реорганизации, по просьбе самого Леонида Ильича сменивший этот, уже не существующий пост на вновь введенный пост президента республики, встречал очередного гостя из Москвы. Сам Шараф Рашидович не был так уж близок к Брежневу, но умело пользовался его слабостями и предпочтениями. У прежнего, так сказать, Брежнева была слабость к наградам и подаркам. Причем не из-за особой жадности или скопидомства. Леониду Ильичу был приятен сам факт внимания. Рашидов умел этим пользоваться. Подарки хозяину страны и его приближенным дарили во всех республиках. Но никто не умел делать подарки лучше Шарафа Рашидова, который знал вкусы и пристрастия московских начальников. Приезжая в столицу, Рашидов устраивал роскошные обеды в представительстве республики и своей резиденции, приглашая на них нужных людей, которые потом ему отвечали благодарностью. Тем более, что бывший секретарь, а ныне президент, знал, что пока Узбекистан дает стране хлопок, ему многое простится. Только вот хлопка получалось меньше, чем планировалось. А хотелось показать себя с лучшей стороны, поэтому все занимались приписками. Рашидов же закрывал на это глаза… Теперь же, неожиданные изменения в поведении Леонида Ильича заставляли президента Узбекистана волноваться. Он даже не полетел в Москву. Как это обычно делал, решив пересидеть непонятные времена у себя в республике.
