Цепляясь за мокрый лёд, я всё же смогла вылезти из воды и встать на ноги. Меня трясло от холода, как деревенскую маслобойку.
Нужно было срочно что-то делать. Шагая в сторону леса, я снимала с себя лишние вещи. Скинув с себя весь верх и мешочек с ракетницами, я осталась только в сапогах и штанах, так как снимать их не было уже ни времени ни сил. Подойдя к ближайшей сосне я начала отковыривать самые толстые куски её коры вместе с засохшей на ней смолой и складывать всё в виде кучки для костра. Мои руки тряслись и не хотели слушаться. Ноги подкашивались. Пальцы ног не чувствовались вовсе. Мокрая голова ломила так, как будто ещё зажали в тиски, казалось, ещё чуть-чуть и она треснет
Кучка была готова. Я метнулась к мешочку со снарядами, вставила один в пистолет, прислонила ствол к земле под кучкой коры и выстрелила.
Кучка коры разлетелась в разные стороны, но сама ракета лежала на земле и горела.
Я собрала все разлетевшиеся кусочки и сложила их над горящим шариком ракеты. Первой вспыхнула смола, затем занялась кора. Я таскала какие-то веточки, палочки, всё, что было поблизости, пока костёр не стал полноценным, а затем разложила вокруг костра мокрую одежду, разделась полностью, крутясь вокруг костра как зажаривающийся кусок лани.
Понимая, что опасность смерти от переохлаждения миновала, я натаскала ещё длинных веток, облокотив их на ствол сосны, соорудив тем самым небольшой шалаш с горящим внутри костром, который укрыла мокрой одеждой. А затем залезла внутрь. Дым уходил наверх не мешая дышать.
Нагревая над костром футболку с логотипом космической экспедиции, я укрывала ею свою голую спину, кривясь от легких ожогов. Затем снова нагревала и снова кривилась, пока футбола не высохла настолько, что ее можно стало надеть.
К тому времени, как моя нижняя одежда более или менее высохла и я смогла относительно нормально согреться, уже стемнело. Но мой импровизированный шалашик уже был котов к ночевке. Я на всякий случай зарядила ракетницу и облокотившись на сосну, которая являлось главным основанием моего шалаша, уснула.
Спала я по чуть-чуть, каждый раз просыпаясь, как только становилось холоднее, подбрасывала дрова и снова засыпала. Мне ещё повезло, что относительно недалеко от моего лагеря я нашла много сухостоя, который мне удалось сломать и соорудить костер-ночник. Благодаря ему я смогла высохнуть и согреться. Когда я проснулась полностью, костёр ещё горел, на улице потеплело . Был небольшой плюс, снег на деревьях таял, капая на ветки моего шалаша, брызгая мне на лицо и затекая в правый сапог. Всё тело ломило от неудобного сна, нос заложило, горло затекло. Хорошенько прокашлявшись, я поднялась, надела на себя кофты и тряпки, которыми урывалась во время сна и пошла вверх по течению в поисках своих следов. Меня всё ещё трясло и знобило, особенно из-за мокрого сапога.
