— Храбр! Ты только посмотри сюда. Ух, какие красавицы! — прошептал Илья и развернул меня прочь от места власти. И я увидел совсем рядом двух девушек. Одной оказалась Милена, вторую, рыжую, я не знал. Рыженькая была в веснушках, с четко очерченными губками и высокими скулами. Очень миленькая. Она глянула на нас хитрыми глазками, повернулось к Милене и что-то ей зашептала. Обе захихикали.
— Пошли, — подтолкнул меня к девчонкам Илья. — Познакомимся.
— Слушай, я действительно устал. Давай, может, просто поедим… — начал было я. Илья приобнял меня за плечи, слегка приподнял и двинулся к девушкам, улыбаясь как дебил. Видимо, придется знакомиться, и это не обсуждалось.
— Не дрейфь. Меня держись. У меня на двоих храбрости хватит, — по дороге шептал мне сквозь уголок рта Илья. Он довел меня до стола. Потом отпустил меня, сел на стул напротив девушек и остался сидеть, пялясь на Милену. Теперь он был как деревянный целиком. Спина прямая и не шевелится. Ни единая мышца не дрогнет. Хоть бы улыбаться перестал, а то жутковато выглядит.
Я сел на стул рядом с ним, напротив рыжеволосой. Мордочка хитрая. И на лисичку похожа. И спросил:
— А как тут еды можно попросить?
— Надо просто подождать, — улыбнулась мне рыженькая. — Сейчас столовЫе увидят и сами все принесут. Их тут просто мало еще. Не начался же еще семестр. А вы чего такие запыхавшиеся?
— Гусь-матершинник попался, — тяжело вздохнул я. И почувствовал как меня под столом пнул Илья. Больно. Я недоуменно посмотрел на него.
— Гусь-матершинник? — недоуменно спросила рыженькая. Я посмотрел на Милену. Что-то она тихая. Я наивно подумал, что она сидит загруженная, переживает. На неё ведь покушение сегодня случилось. Не каждый день на тебя гнусность всякая кидается. Да которую еще и пули не берут. Что гнусно вдвойне, как по мне. Но хватило одного взгляда, чтобы понять — все у неё нормально. Она сидела слегка розовая, чуть улыбалась, невзначай трогала пальчиками губы. Я поймал её как раз на том моменте, когда она завершала упражнение “в угол, на нос, на объект”. Обожгла синим огнем взгляда своих глазищ Илью. Мне показалось, что его сейчас вместе с стулом назад снесет. Без всякой магии. Я заглянул ему в лицо. Лицо человека которого уже не спасти. Прости друг.
— Простите, мы не представ… сь… Меня промур… мур… То есть, это… — вдруг заговорил Илья таким голосом как будто ел сухой песок последние два дня. И даже закашлялся. Я чуть по лицу себя не хлопнул. ну конечно же. Правила этикета. Мы, вообще-то, тут с девушками безобразничаем. Нас должны официально представить друг другу. Но некоторые послабления, в виду особенных условий содержания, тоже бывали позволительны. Все же тут не так строго, как в девятнадцатом веке в Англии. Общество побрутальней, законы порасплывчатей.
