но неизвестные вышеупомянутым издателям правил. Трудность эта вызвана тем, что составитель книги не оставил нам сколько-нибудь ясных указаний на рукописные источники.
При составлении «Собрания» Агапий намеревался использовать исключительно надежные источники, что он особо подчеркивает в предисловии к своему сборнику. И действительно, он относится к этим источникам с исключительным уважением, не позволяя себе произвольно привносить что-либо в подлинный текст правил или изменять его. Между прочим, такого произвольного вмешательства нужно было всеми силами избегать потому, что этим погрешало множество неумело или некачественно составленных рукописных собраний, номоканонов, которые и тогда, и в более ранние времена выходили в свет в большом количестве. «...Потому что многих, – пишет Агапий, – вводят в заблуждение многочисленные рукописные канониконы, не согласующиеся друг с другом и содержащие в себе скорее чуждые нам басни, чем божественные правила. И выходит, что правила оставлены в пренебрежении, а эти анонимные канонические книги вводят в заблуждение тех, кто пользуется ими, и причиняют огромный вред». [5] Таким образом, Агапий издал правила «без добавлений или сокращений, но в том виде, в каком они были по вдохновению написаны святыми Вселенскими соборами и отдельно святыми отцами». [6]
В патриаршем и синодальном рекомендательном письме Агапию дается следующая характеристика: «Ученейший почтенный муж, благонравный, образованный, ревнующий о спасении христиан. Преподает по примеру апостолов слово Божие в нескольких церквях и о том только заботится, чтобы доставить христианам пользу во спасение души». [7] Эти лестные отзывы свидетельствуют о том, что Агапий был поистине человеком, преданным Церкви, ревностно и воодушевленно занимавшимся миссионерской деятельностью. Выход в свет составленного им канонического сборника стал одной из вех в его деятельности. Он рассматривал свое служение как священную обязанность и подражание апостолам и преследовал цель – пресечь пагубное влияние на Церковь недоброкачественных канонических сборников.
Начинание Агапия было весьма похвально и представляло собой нечто совершенно новое для Востока, по крайней мере, в том отношении, что в его книге древний текст правил публиковался на основании самых авторитетных в то время изданий западных ученых. Однако не только Агапий осознавал необходимость в составлении новых, достоверных сборников правил. Это не являлось его личным замыслом, хотя, безусловно, сама идея носила новаторский характер и имела огромное значение. Раздавались в то время и другие настойчивые голоса, в особенности святогорских отцов, поднимавшие вопрос о новом издании правил. Уже в первой половине XVIII в. (ранее 1741 г.) один крупный переводчик, Дионисий Загорейский
