— Ох, — произнес Харк. В полевой станции было тихо. Остальные раненые спали либо естественным сном, либо были милосердно накачаны обезболивающими. С того места где сидел, у кровати Харка, Ладд мог видеть одного из санитаров, Леспа, спящего в кресле. Ладд знал, что медицинский персонал был на ногах большую часть ночи.
— Слушайте, сейчас слишком рано, — сказал Ладд. — Вам нужно поспать. Я могу прийти в более удобное время.
— Нет, нет, сиди, — ответил Харк. — Я прошу только потому, что время здесь тянется слишком медленно. Оно тянется, как ледник. Я рад компании. Я не слишком хочу спать.
— Тогда ладно.
Харк лежал на животе на кровати, тонкая простыня была слегка накинутая ему на спину и ноги, чтобы немного согреть. Ладд видел темные очертания грязных бинтов сквозь простыню, и чуял запах сожженной и обуглившейся плоти.
— Заканчивай доклад, Ладд.
— Да особо больше нечего говорить. Составлять протокол не о ком, общая дисциплина хорошая, несмотря на ситуацию.
— Они доставляют тебе неприятности?
— Что? Нет, сэр.
— Это потому, что ты не ставишь себя в положение, когда они могут доставить тебе неприятности? — Ладд сразу не ответил.
— Ты не можешь быть кротким, Ладд. Тебе нужно подняться в их глазах, и держать их в узде.
— Это… это мое намерение, комиссар.
— Они протопчутся по тебе, если не так, — сказал Харк. — Именно это я имею в виду. Они протопчутся по тебе. Ты должен показать им, кто командует.
Ладд кивнул.
— Чего?
— Ничего, сэр.
— Ох, дай мне тему для размышлений, ради феса! — взорвался Харк. — Дай мне проблему, которую я могу решить, пока я в таком виде!
Керт вошла в полевую станцию и неодобрительно посмотрела на Ладда. Он поднял руку и улыбнулся. Она нахмурилась и снова вышла.
— Вы разбудите остальных, — прошептал Ладд.
— Тогда говори со мной.
Ладд вздохнул. — Вы сказали, что я должен показать, кто командует. Ну, Гаунт командует… Роун… Колеа… не я.
— Офицеры помогут своему комиссару, — сказал Харк.
— Офицеры думают, что я, всего лишь, ребенок. Они смеются надо мной.
— Кто смеется?
Ладд пожал плечами.
— Роун?
— Да, и он злобный. Остальные, даже Гаунт, я не думаю, что они хотят выказать неуважение, они просто не могут помочь. У меня нет авторитета.
Харк поднялся на кровати, вздрогнув. — Это какая-то фигня, младший комиссар. Дай мне бумагу и ручку.
— Сэр?
— Дай мне бумагу и ручку, и что-нибудь, на что можно опереться.
Ладд отдал предметы Харку. Он дал ему полевой журнал, чтобы опереться на него. Харк лежал на животе, яростно записывая на клочке бумаги и хрипя от усилий. Ладд мог видеть ожоги на обнаженной, органической руке Харка.
