Мерин вернулся к шеренге.
— Наступаем поротно! — прокричал он, приказ отдавался эхом. — Рота Е, построиться и вперед!
Рота выстроилась в шеренгу. Позади них, роты G и L построились и смахнули пыль со своих камуфляжных накидок, когда их офицеры приказали им выдвигаться.
— Рота расчехлить! — приказал Мерин.
Далин расстегнул чехол своей лазерной винтовки. Он делал это тысячу раз, раз за разом, и он не сделал это медленнее, чем люди по обе стороны от него.
Вокруг него был гул: офицеры выкрикивали приказы, а шумящие солдаты готовились выдвигаться. Две с половиной тысячи Имперских Гвардейцев составляли значительную вереницу на марше.
— Без лишнего шума! — крикнул Мерин.
Гул прокатился по ущелью. Командный отряд, с поддержкой рот А, В и D, уже начал пробираться к сторожке.
— Рота, приготовиться! — прокричал Мерин.
— Мы ожидаем проблемы? — прошептал Каллво. Он был следующим в шеренге, справа от Далина.
Далин посмотрел в направлении, в котором кивал Каллво. Расчеты тяжелых орудий и орудий поддержки полка начали располагаться вдоль ущелья, прикрывая сторожку. Лафеты и скобы стучали, когда орудийные расчеты устанавливали и подгоняли оружие.
— Полагаю, что так, — ответил Далин.
— Я все еще слышу тявканье, — крикнул Мерин, идя вдоль шеренги. Он приблизился.
— Это был ты, Крийд?
Далин не видел смысла лгать. — Да, сэр. Простите, сэр.
Мерин уставился на него, на мгновение, а затем…
ох, пожалуйста, нет, не надо
... кивнул. Далин ненавидел это. Он ненавидел тот факт, что Мерин обращался с ним нестрого из-за того, кем и чем он был.
— Просто потише, Далин, хорошо? — сказал Мерин, в болезненно добродушном тоне.
— Да, сэр.
Ублюдок, ублюдок, ублюдок, относись ко мне, как с остальными, относись ко мне, как к кому-нибудь еще, а не как к какому-то… не как к фесовому призраку Каффрана…
— Это должно быть королевская боль в жопе, мистер, — прошептал Каллво. — Он делает это, я имею в виду.
Далин ухмыльнулся. Это была шутка между ними. Хет Каллво был его приятелем.
Они сразу сошлись, с того самого момента, когда Далин попал в Е. Каллво был Белладонцем, костлявым, веснушчатым, рыжим парнем, всего лишь на четыре года старше Далина. У него была ухмылка, от которой ты мог только смеяться. Каллво был здравым рассудком Далина. Хет Каллво был единственным, который, казалось, влился, влился в очень дерьмовое место, в котором обнаружил себя Далин. — Королевская боль, — во всех своих бесконечных вариациях, была их личной, постоянной шуткой. Ключом было то, чтобы убедиться, что предложение включает слова «королевский», «боль» и «мистер».
