Её слова звучали жестко, они ранили ключника. Не исключено, что они знали двух разных Броков. Джо свел брови, но не стал вступать с ней в спор. Только добавил сквозь зубы:
— Ты совсем его не знаешь.
И он был прав. Брок не давал и единого шанса узнать его ближе.
Шорка, в темноте похожая на быструю крысиную тень у стен, подала им плошки с жидкой кашей и ягодами. Миски были горячими, задубевшие пальцы налились пульсирующей, распирающей их болью. Южанка же подобрала кисет с трубкой и ушла к каменному краю Танной, где села, свесив в пропасть ноги. За все время она не сказала Джо и слова, а с Чонсой болтала, не затыкаясь.
— Хочешь оправдать его в моих глазах? Можешь попробовать.
— Его сын родился с разноцветными глазами, — Джо недолго колебался, покусал губу и вырвал из рук Чонсы (та хотела накормить его сама) кашу, облившись, — Брок думал, что это просто особенность, но потом понял, что дитя владеет малефецием… Он пытался скрыть его. Воспитать сам, — тут брови Чонсы взлетели вверх, потому что это правда не было похоже на Брока, которого она знала. Джо заметил это и хмыкнул, посмотрев ей прямо в глаза, — Но затем ему исполнилось четырнадцать и у него случился припадок. Брока не было дома, а когда он вернулся, вся семья была мертва, его жена, все животные, даже любимая собака его сына. У них была кровь в ушах, из глаз, из носа и рта. А мальчика нигде не было. Всю оставшуюся жизнь он гонялся за ошибкой, которую совершил в молодости.
— И он нашел его?
— Нет. Как не искал.
Чонса замолчала, переваривая информацию. А затем внезапно издала неприличный звук губами и сказала:
— Теперь понятно, почему он решил подохнуть за малефику и юнца. Искупление старых грешков, увы, не так работает.
Джо посмотрел на неё так долго, словно закапывал каждой секундой зрительного контакта на метр в землю. И повернулся спиной, разочарованный, так и не притронувшись к еде.
Им предстоял долгий путь. Время текло иначе в этих узких, полных теней и затхлого воздуха коридорах. Порой они были так широки, что их шаги разносились эхом, словно по тронному залу. Когда тропа сужалась, им приходилось идти по одному, боком сквозь трещины в мокрых скалах. На них сыпалась каменная крошка, компанию им составляли летучие мыши в глубокой спячке — и больше никто.
— Ты точно знаешь, куда идти? — спросил Джо шорку, когда та повела их какими-то совсем путанными тропами, свернув несколько раз в разных направлениях. Ключник подумал, что ходы под горами прорыли гигантские мыши, и от этого стало немного жутко. Он не ждал ответа от ведьмы. Чувствовалось, что юнец ей не нравится.
