— И вправду. — тем временем Саркис продолжил диалог, стараясь отвлечься от своих рассуждений. — Мана, бороздящая просторы твоего тела — это лучшее чувство, ради которого стоит жить. — мечтательно произнёс эдемский маг. Каким бы проклятьем не была магия, каким наказанием не служила, сила легко вскруживала голову и позволяла почувствовать себя гораздо сильнее и круче, чем ты был на самом деле. Идеальная маска, за которой вполне себе мог прятаться ранимый трус, подверженным словам и лёгкий в подчинении… Магия действительно могла быть использована в качестве маски и эдемский маг непременно ещё вспомнит об этих выводах.
А если говорить на чистоту, то как магия и эти плоды могли стать наказанием? О чём думал Бог, отправляя наполненных силой собственных детей в Нижний мир? Провинившиеся, потерявшие бессмертие, отринутые отцом и оставленные на собственное независимое существование, эти люди были сильны. Юнцы выжили и продолжили род. Им всем помогла лишь магия. Так почему Бог позволил им уйти с магией внутри? Не было ли это глупостью или всё не так просто?
«Отец… Может и ты иногда можешь ошибаться? А может… А может ты и сам подвержен чувствам и все свои решения о нас, своих детях, принимал под управлением эмоций?… Тогда ты самый слабый и глупый из всех!»
Суровый жаркий ветер, изрядно похолодевший к вечеру, поднимал песок ввысь. Кружа, маленькие песчаные торнадо пересекали пустыню, словно маленькие невесомые детские игрушки. Люди пропадали в своих домах, с этой дороги кажущихся нелепыми миражами, сама пустыня была пуста и глуха.
Демьян даже не косился на необычного спутника. Чувствуя себя в уюте и безопастности, парень смело шёл с ним бок о бок, пристально вглядываясь куда-то вперёд.
— А как мне обращаться к вам?
— Меня зовут Саркис. Будем знакомы! — улыбнулся маг во всю ширь.
— Интересное имя… Саркис, мы почти дошли. Ещё немного…
После этих ободряющих слов, эдемский маг неожиданно резко почувствовал боль во всём теле и такое сильное опустошение, что хотелось зарыться в песок и отдохнуть от этого шумного мирка. Жилы были истощены, а мана до самой последней капли покинула могучее тело.
— Прекрасно. Я тоже вижу вон тот дом. Кровать — жди меня! — громовым голосом расхохотался Саркис и его жёлтые глаза ярко блеснули, будто мощные фонари.
Дом уже был рядом, буквально рукой подать. Ветер и по сей час гнал песок, а солнце мелкой точкой застыло у горизонта, почти полностью исчезнув. Ночь сгущалась, погружая пустыню в свою бездонную черноту. Тени удлинялись, превращаясь в чёрных причудливых гротескных тварей.
