Гаунт поднялся.
— Добро пожаловать, добро пожаловать, полковник-комиссар,— сказал Легер, изящно взяв Гаунт за плечи и целуя в щеки. Ему пришлось встать на цыпочки для этого. Гаунт, казалось, терпел все это, как сторожевая собака терпит нечастое почесывание между ушами. Легер начал более полную и длинную речь приветствия на Высоком Готике.
— Вы прибыли с крайней настороженностью,— отрезал Биаги, кивая на пару солдат, которые появились перед Гаунтом. Гаунт сузил глаза и вопросительно посмотрел на Биаги.
— Маршал Тимон Биаги, командующий Силами Планетарной Обороны и городскими полками. Гаунт отдал честь. — Мои сержанты настояли,— сказал он, указывая на ждущую пару. — Пока мы спускались, нас проинформировали, что внизу было нападение.
— На окраинах города, не здесь,— ответил Биаги. — Мои войска сдержали его. У нас небольшие проблемы с еретиками. Угрозы для вашей безопасности не было.
— Мы предпочитаем разведать обстановку сами,— сказала женщина-сержант, обращаясь напрямую к Биаги.
— Крийд,— мягко ругнулся Гаунт.
— Мои извинения,— сказала она. — Мы предпочитаем разведать обстановку сами, сэр. Биаги оскалился. Казалось, что этот знаменитый вожак стаи не может даже держать своих псов на привязи. Он осмотрел на женщину – Крийд, или как ее там? – сверху донизу, и сказал с насмешкой, — Женщина?
Она пристально поглядела на Биаги немигающим взглядом, и затем повторила его непосредственную оценку. — Мужчина? — сказала она. Мужчина-сержант с аугметической конечностью давился со смеху.
— Заткнись, Варл,— сказал Гаунт. Он посмотрел на Биаги. — Давайте не будем начинать не с той ноги, маршал,— сказал он. — Я не объявляю выговоры своим людям за то, что они послушны долгу.
— А что насчет неуместного замечания? — сказал Биаги.
— Конечно, в тот же момент, когда я услышу, как кто-то из них сделает его.
— Итак, это прекрасно, что вы здесь! — вклинился первый чиновник с фальшивым энтузиазмом, явно пытаясь преодолеть неловкость момента. — Не так ли? Прекрасно?
— Я здесь, потому что мне Магистр Войны лично приказал быть здесь,— сказал Гаунт. — Еще неизвестно, что в этом прекрасного.
— Могу я сказать, полковник-комиссар,— сказал Килош, говоря впервые, — это высказывание беспокоит меня. Хотя и высокий, он был очень старым человеком, однако в его взгляде было больше силы и веры, чем у маршала и первого чиновника. — Его легко можно счесть ересью. Гаунт застыл и осторожно сказал, — Никакого оскорбления не было вложено в слова. Я не ссылался на чудо, которое произошло в этом месте, скорее я имел ввиду серьезные последствия, которые могут за этим последовать.
