Я сердито фыркнула, выворачивая ящик стола. Пусто. И на полках тоже нет. На всякий случай заглянула в холодильник — мало ли… Нет, на кухне тетради точно не было.
Плотнее закутавшись в халат, я шагнула в коридор. Меня тут же окружил холод. Из кладовки торчала морда медведя, и я отстранённо заметила, что, если бы у меня была такая шуба, как у него, я бы тоже не мёрзла зимой.
Откуда же начать? Пожалуй, от входа — я смутно помнила, что вроде бы передумала брать тетрадь с собой во Францию чуть ли не в самый последний момент. А из кладовки я точно доставала зонтик.
Я критически осмотрела Карла, загораживающего проход, выдохнула и обхватила его руками. Не то чтобы чучело было прямо очень тяжёлым, но вес однозначно ощущался. Впрочем, нам, современным офисным сотрудникам, к подобному не привыкать: в преимущественно женском коллективе приходилось то стол в офис втаскивать, то принтер донести до соседнего помещения, а то и воду в кулере поменять. И по какой-то неведомой причине почти всегда подобные задачи падали на меня, хотя, казалось бы, со своим ростом в 162 сантиметра я не выглядела ни самой высокой, ни самой сильной в офисе.
С этими мыслями я посильнее оттолкнулась от стены и сдвинула чучело на последние полметра. Мой триумф, впрочем, был безжалостно прерван звуком телефона. Я машинально похлопала себя по карманам халата, повертела головой, и только тогда сообразила, что телефон звонит из кармана куртки. Которая в данный момент оказалась от меня отрезана чучелом медведя.
Выругавшись, я хотела было оставить его там, и позже перезвонить, но затем оценила время и осознала, что в одиннадцать вечера 30го декабря тебя могут беспокоить исключительно в случае смертельной опасности. Возможно, мой номер последний в списке несчастного, и ему больше некого просить о помощи. И кем я буду, отобрав у умирающего последнюю надежду, когда речь идёт о жизни и смерти.
Во всяком случае, подобными доводами я себя уговаривала, двигая Карла обратно, чтобы протиснуться к вешалке в тесной прихожей.
Впрочем, добравшись до телефона, я отмела эти мысли. С экрана под рождественскую мелодию улыбался волк из «Ну Погоди» в костюме снегурочки. Губы сами собой растянулись в улыбке. За время, проведённое в Париже, я успела соскучиться по этому голосу. Впрочем, собеседнику знать об этом было не обязательно. Плотнее запахнув халат, я откашлялась, надела суровое лицо и нажала кнопку приёма.
— Что-то случилось?
