Когда мы подъезжаем к зданию заброшенного завода, таксист поворачивается и с беспокойством уточняет:
– Синьорина, вы уверена, что адрес верный?
– Абсолютно. – Усмехаюсь я.
Следуя инструкции, иду по давно опустевшим коридорам к самому большому цеху. Какое-то время единственный звук, который я слышу – гулкое эхо собственных шагов, но вскоре его заглушает музыка. Она становится громче с каждой секундой, достигая максимума у тяжелой двери, за которой не меньше полутысячи человек двигается под гипнотические ритмы транса.
Лучи софитов скользят по лицам. Я вижу расширенные зрачки и экстатические улыбки, взмокшие от пота майки и поднятые вверх руки. Парни с респираторами на лицах и одетые в стиле стимпанк девушки танцуют, полностью отключившись от реальности. Отхожу в сторону от толпы, стараясь держать дистанцию. Музыка медленно проникает в меня, заполняя грудную клетку и задавая ритм. Мне не нужен алкоголь, чтобы ощутить, как сердцебиение синхронизируется с битами, а адреналин выбрасывается в кровь. Музыка становится смыслом. Музыка бежит по венам. Музыка в руках диджея превращается в жидкий героин. Музыка – круче любого наркотика. Эйфория.
Танцую, забыв обо всем. Асаф, вдруг ставшие опасными сны – все это неважно здесь и сейчас. Главное – слушать музыку, чувствовать, как ускоряется пульс, не останавливаться, не останавливаться, не останавливаться…
Вспышки света. Рваный ритм. Неровное дыхание. Прядь зеленых волос. Пухлые губы, которые хочется сначала укусить, а потом лизнуть. Я снова сплю? Но карта Таро, нулевой аркан, осталась в моей квартире в Осло. Это наваждение, это не может происходить на самом деле. Главное – не думать. Главное – не останавливаться… Я танцую, а Зейн глядит на меня, и под этим взглядом мне хочется одновременно закричать и раздеться. Он подходит все ближе, а я продолжаю двигаться, испытывая почти священный трепет, когда музыка замедляется, чтобы взорваться с новой силой. Замираю, когда между нами остается не больше полуметра, и смотрю на него, не веря, что это реальность, а не иллюзия.
– Ты мне снишься? Ты специально приехал сюда, чтобы найти меня, или это просто случайность?
Зейн, прищурившись, улыбается.
– А это имеет значение?
Мне достаточно секунды, чтобы принять решение.
– Никакого.
Я сбрасываю маску. Шаг навстречу – и наши губы сталкиваются. Лед трескается. Осколки разбиваются о сердце, которое внезапно оказывается сильнее бесконечной зимы, с которой я жила все эти годы. Мы целуемся. Мы целуемся, и мир распадается на атомы, а мы жадно пробуем его на вкус, сходя с ума от того, каким он может быть сладким. Мы целуемся, и минутная стрелка на часах начинает обратный отсчет, возвращая нам все поцелуи, которых не было, всю замершую на кончиках пальцев нежность, все ночи, которые мы провели в разных постелях.
