Исходящая от Асафа опасность вдруг становится осязаемой. Я ощущаю, как она дышит в затылок, забирается под кожу, щекочет внутренности, поглаживает кости, примериваясь перед тем, как сломать. Асаф точно ни о чем и ни с кем не договаривается, просто берет то, что ему нужно. Если понадобится – с помощью одного из своих пыточных инструментов. Мне надо уйти отсюда как можно быстрее, а затем найти Зейна и рассказать ему, что Асаф ищет кольцо отца. Пытаюсь проснуться, но ничего не выходит. Сон не отпускает меня.
Поняв, что я хочу сделать, Асаф качает головой.
– Мы не закончили.
Небоскреб дрожит. Я чувствую под ногами вибрацию: она проходит по телу снизу вверх и заставляет рефлексивно раскинуть руки в стороны, чтобы удержать равновесие. Поверхность крыши покрывается цементом, а вокруг нас вырастают покрытые грязной серой плиткой стены. Облака стремительно приближаются, уплотняясь и превращаясь в белый потолок с тускло горящими люминесцентными лампами. Та самая мертвая похрюкивающая свинья, которой не должно было быть в моем сне, вдруг оказывается лежащей в центре огромной скотобойни. Это выглядит так естественно, будто она всегда была здесь.
В следующую секунду холодная сталь обхватывает мои запястья и лодыжки, и я падаю на пол, закованная в наручники. Асаф подходит и останавливается совсем рядом – так близко, что я могу разглядеть незнакомый логотип на язычках потрепанных ботинок. Он наклоняется ко мне, обдавая зловонным дыханием.
– Ты знаешь, что неверные делают со свиньями после того, как выведут из скотовозов?
От удушливого запаха аммиака слезятся глаза. Я ничего не отвечаю, боясь спровоцировать еще большую агрессию. Асаф продолжает:
– На одну ночь свиней оставляют в специальном загоне с целью успокоить и расслабить. Ты ведь наверняка слышала о том, что из-за стресса адреналин выплескивается в мышцы, делая мясо жестким и темным?
Он поднимается и отходит к столу, на котором лежат погонялки, щиты для подгона, большие щипцы.
– Убой начинается утром. – Асаф задумчиво перебирает инструменты, пытаясь определить, какой лучше подойдет для предстоящей экзекуции. Почему-то в том, что он готовится к пыткам, я не сомневаюсь. – Животных загоняют в фиксатор, а затем оглушают.
Его пальцы сжимаются вокруг толстой рукояти щипцов. Изо всех сил пытаюсь избавиться от наручников, но проекции Асафа сильнее. Он не спеша подходит ко мне, и я в панике пытаюсь отползти, однако рука на плече тут же грубо пресекает эти попытки.
