– Спасибо. Ты даже не представляешь, как мне помог. – Протягиваю ладонь для рукопожатия и наши пальцы соприкасаются второй раз за день.
Никто не убирает руку первым, и я вдруг делаю то, на что не решалась минимум восемь лет – целую мужчину, который смотрит на меня, не желая отпускать. Все происходит в точности, как в моем сне: я притягиваю Яна к себе, и он охотно отвечает на поцелуй, мягко перехватывая инициативу. Мы целуемся в реальности, он касается моей кожи, обнаженных нервов, дрожащих плечей. Губы Яна – мятные на вкус из-за жевательной резинки, и я вдруг думаю, что никогда раньше не чувствовала близость с кем-то так остро.
– Подожди! – Прерываю его, пытаясь отдышаться.
– Что-то не так? – Он озадаченно проводит пальцами по волосам и вопросительно смотрит на меня.
– Весь вечер мечтала это сделать.
С этими словами я медленно отклеиваю дурацкие усы и снова впиваюсь в его губы. Мгновение – и, подхватив меня за талию, Ян помогает мне устроиться на кухонной тумбочке. Салфетки и корзинка для хлеба падают на пол, но никто из нас не обращает на это внимания. Обхватываю ногами его поясницу, и платье поднимается вверх, обнажая бедра. Ян отрывается от поцелуя и переводит зачарованный взгляд на мои татуировки.
– Сирена… – Он проводит пальцами по тонким линиям, и по телу пробегает дрожь. – Она что-то значит?
– Ничего… Просто мне нравится думать, что в одной из прошлых жизней я была русалкой… – Улыбаюсь и загипнотизировано наблюдаю за тем, как его рука скользит по моей коже.
– Тебе идет море… – шепчет Ян и возвращается к моим губам.
Его ласки становятся смелее, поцелуи – несдержаннее. Свежесть мяты кружит голову, пьянит, заставляет желать большего. Я чувствую его эрекцию, чувствую, что он хочет меня. Но в ту секунду, когда рука Яна касается моего белья, резко отстраняюсь. Не могу. Все происходит чересчур быстро. Мне неловко от того, что я веду себя, как пятнадцатилетняя девственница, но все внутри отчаянно сопротивляется тому, чтобы довериться другому человеку спустя столько лет бессознательного страха перед физическим контактом.
– Извини.
Ян все понимает. Он не обижается и не злится. Заметив, что я собираюсь сказать что-то еще, кладет палец на мои губы:
– Не надо ничего объяснять. Достаточно того, что ты не хочешь этого сейчас.
Улыбаюсь, поправляю платье и спрыгиваю на пол.
– Ян Свенссен, почему ты такой идеальный? У тебя вообще есть недостатки?
– Дай подумать… – Он хмурит брови, изображая сомнения. – Ну… Я ем мясо. Сколько ни пытался, так и не смог от него отказаться.
