– Rolling Stones? У вас отличный вкус в музыке, хотя лично я предпочитаю Баха…
Ритмы рока приглушают слова Влада. «Я вижу поток машин и все они черные. Цветы и моя любовь никогда не вернутся ко мне…»
Приближаюсь к границе сна и реальности. Зейн не пытается меня удержать и прощается одними губами: «До скорой встречи, девочка-джинн, веди себя хорошо».
Влад кланяется мне, приложив ладонь к груди, и произносит:
– Возвращайтесь, мы работаем вечность. Без перерывов. До последнего клиента…
Подняв голову, он широко улыбается, обнажая два длинных острых клыка, и я просыпаюсь.
***
Меня будит звонок Яна. Музыкант извиняется и предупреждает, что задержится на час. Закончив разговор, в прострации смотрю на монитор. На случайно сделанном Яном снимке можно разглядеть даже линии моей ладони. Сомнительное утешение, но уснула я уже после того, как обработала фотографии… Примерно в тот момент, когда задумалась о том, кто из двух мужчин нравится мне больше. Закусываю губу.
Громко мяукнув, Тыква запрыгивает ко мне на колени. В зеленых глазах читается осуждение, и я досадливо отмахиваюсь от кошки:
– Да знаю я! Стоило догадаться, что это сон, когда мы обнаружили десятки открытых после полуночи магазинов и ресторанов. – У меня вырывается нервный смешок. – В стране, где большинство супермаркетов закрывается в семь вечера – это никак не могло быть правдой.
Впрочем, надо было обратить внимание и на другие мелочи: спорткар, который сразу вызвал подозрения, упоминание арабики на заправке, сумасшедшая идея незаконного проникновения в музей… Но кто мог предположить, что Зейн обладает такими способностями?
Тыква еще раз мяукает – то ли соглашается со мной, то ли просит насыпать в миску еды.
– Пойдем, девочка.
Проходя по коридору, мельком кидаю взгляд на свое отражение и через несколько шагов останавливаюсь. Возвращаюсь. Придирчиво осматриваю себя. Вроде ничего не изменилось, но что-то не так. Внезапно я понимаю, что именно.
– Мерзавец…
Ахаю, трогая шею, на которой красуется засос – более чем реальный. Либо я по-прежнему сплю, либо Зейн каким-то образом перенес след от поцелуя в настоящую жизнь. Неужели это еще одно преимущество, которым обладают джинны? Судорожно перебираю в голове рекомендованные способы осознать себя во сне. Поднимаю к лицу ладони – ничего не происходит. Перевожу взгляд на настенные часы – все как всегда. Изо всех сил щипаю себя за руку и, ругнувшись, морщусь от резкой боли. Безуспешно пытаюсь стереть засос, но мне быстро приходится смириться с тем, что это невозможно. Джинн очень постарался испортить мне свидание. И что теперь? Отменять его? Переносить встречу? Тыква нетерпеливо мяукает на кухне, и я решительно говорю в пустоту, пусть Зейн и не слышит:
