Рука скользит ниже. Он ласкает меня одновременно с тем, как член двигается внутри. Мысли, страхи, сожаления – все исчезает. Остается вожделение. Влечение, которому нельзя противиться. Животный инстинкт. Неконтролируемая похоть.
– Давай, девочка, кончай… – произносит Зейн, и одной этой фразы становится достаточно, чтобы разбить мой мир и превратить осколки в звезды, которые я вижу, закрыв глаза и выгнув спину. Судорожный крик сливается с рычанием джинна, когда он прижимает меня к себе. Мы обнимаем друг друга, не в силах разомкнуть объятия, мечтая остаться в этой секунде, в которой нет ничего, даже нас. Есть лишь сжавшаяся до точки вселенная и оргазм – один на двоих.
Когда мы наконец ложимся рядом, пытаясь отдышаться, Зейн поворачивается ко мне и молча гладит мое лицо, расслабленно приоткрытые губы, ключицы, грудь, живот, изгибы бедер. Его прикосновения остаются на коже невидимыми искрами, от которых исходит контрастирующее с холодным морским воздухом тепло.
– Обещай мне кое-что? – прошу я, как совсем недавно Бьянка Буджардини просила меня.
– Хочешь загадать желание? – Ухмыляется Зейн.
– Вроде того, – говорю я, перебирая пальцами его зеленые кудри. – Если мы переживем эту ночь, давай в следующий раз займемся сексом в обычной кровати?
Джинн улыбается, прежде чем поцеловать меня – наверное, в тысячный раз с момента нашей встречи.
– Везде, где ты захочешь…
***
Захожу в квартиру, чуть не споткнувшись о валяющуюся у порога сломанную книжную полку. Морщусь. Зейн присвистывает, входя за мной:
– Такое ощущение, будто у тебя в гостях с тщательно организованным терактом побывал весь Талибан с воскресшим бен Ладеном во главе.
Оглядевшись вокруг, он останавливает взгляд на пластинке Queen, которую так и не забрал Ян. Касается винила и ненадолго замолкает, а после переводит взгляд на меня.
– Ты разбила мальчишке сердце.
– Кажется, мы пришли за тем, чтобы найти магический след Асафа. – Обрубаю я, не желая знать, что еще увидел или почувствовал джинн.
Зейн усмехается и вдруг притягивает меня к себе.
– Не бойся, Ли. Я не собираюсь устраивать сцены ревности. – Он проводит пальцем по моей щеке. – Мне неважно, что было в твоем прошлом. Вчерашний день слишком эфемерен, чтобы придавать ему значение. Ведь сейчас ты со мной, а не с ним.
Молчу. Что это – тысячелетняя мудрость или полное отсутствие интереса к тому, с кем и как я провожу время? Впрочем, ответ все равно ничего не изменит. Я с ним – в этом Зейн прав.
