******
Иван, с трудом усевшись за свою низкую, неудобную парту, стал понемногу осматриваться на новом месте. Слева от него, за точно такой же одиночной партой, сидел грустного вида парень в инвалидном кресле, а следом за ним сидела парочка девушек – по виду полные «ботанки». На первой парте самого дальнего ряда у окна прямо перед столом учителя сидел еще один парень с костылями. Вообще, в целом, парней в этом классе было немного, почти все они сидели на последних партах. Затем пришел учитель и начался урок. В классе при этом стояла непривычная для Ивана тишина, значит ученики побаивались этого учителя и с ним нужно было вести себя аккуратнее. Ивану требовалось как можно быстрее понять, что здесь происходит и как говорят влиться в процесс. Легко сказать, но не так просто сделать, когда ты врываешься в незнакомый класс прямо в середине учебного года. В детдоме, в прошлом году Иван кое-как смог перейти из класса в класс. Можно сказать даже не перейти, а перевестись, на его оценки там особо никто не обращал внимания. В обычной школе, с нормальными учениками, ему походу придется учиться по-настоящему, чтобы получить аттестат. Эти мысли пугали его. Сможет ли он, справится ли? А урок тем временем продолжался, учитель, стоя у доски, долго и нудно что-то объяснял. Поначалу Иван пытался следить за тем что она говорит и даже делать краткие пометки в своей тетради, но его левая рука, уже отвыкшая от долгой писанины, плохо слушалась, поэтому вместо букв получались какие-то каракули. Но хуже всего было то, что Иван не понимал даже половины того, о чем говорил этот учитель. Все происходящее на уроке было для него мучительно и напоминало пытку, поэтому когда урок наконец закончился, и прозвенел звонок, Иван облегченно выдохнул, а затем устало откинулся на спинку своего стула. Следующий урок должен был проходить в том же классе, поэтому ему не требовалось никуда идти. На перемене весь остальной народ в классе начал делиться на небольшие группки, кто-то вышел из помещения, кто-то остался на месте. А Иван сидел неподвижно, все ожидая от них какого-то выпада в свою сторону. Знакомый в основном только лишь с правилами коллективов, пытающихся жить по «понятиям», он думал, что сейчас к нему должен подойти местный «вожак» или один из его шестерок и начать докапываться, пытаясь определить то место, которое «новичок» займет в новом коллективе, но время шло, а к нему никто не подходил. Иван аккуратно смотрел по сторонам, все его соседи по классу были заняты в основном лишь своими делами, особо не обращая на него внимания. Кто-то сидел, уткнувшись в свой телефон или планшет, кто-то что-то писал, кто-то просто разговаривал. Все это поначалу показалось Ивану весьма странным. Все же мир снаружи сильно отличался о того, к которому он привык и та модель жестокости , господства силы и выживания любой ценой, что была сплошь и рядом в детском доме, здесь уже не работала, либо работала, но как-то иначе. Иван даже почувствовал некое разочарование, от того с каким равнодушием его появление воспринял весь класс. Ведь никто не подходил к нему и ничего не спрашивал. Казалось, словно он вообще не существуют в этом месте. Что-то здесь явно было не так. Чтобы разобраться в происходящем, Иван решил задать вопрос сидящему за соседней партой, смуглому парню в инвалидном кресле:
