Но Черкес, может, и не при делах. У него свое направление. Он СМИ втихаря под себя собирает. Или заручился поддержкой шефа? Мол, всю экономику области прибрали к рукам, теперь осталось консолидировать СМИ. Кто после губером не станет, мы все равно будем регионом рулить.
Черкес – сильный парень. Лет на десять-пятнадцать моложе меня, а совсем другое поколение. Спортивный, хитрый и безжалостно жесткий. Тут, конечно, заслуга его крошечного народа, которого и осталось-то на родине тысяч сто. Пара миллионов за границей. Откочевали после Кавказской войны с царизмом. Хотели жить своим укладом. Они, правда, и в России им живут. Черкес, как и положено младшему сыну, соорудил в ауле в отцовском дворе дом-дворец. Отсюда его должны будут похоронить независимо от того, где он встретит свой последний час. Подчинение старшим полное. Нескольких наркоманов Черкес просто выселил из родного аула. Женщины только подают на стол, но вместе с мужчинами за него не садятся. Без разрешения мужа жена в его комнату войти не может, он же в её – в любой момент.
Ребята очень дружные и спаянные, с взаимовыручкой, которая им веками требовалась для набегов. Они трудяги: в советское время полстраны обеспечивали помидорами со своих огородов. Мобилизовывались все поголовно, пацаны не ходили в спортивные секции, на занятия. В столицу шли фуры с витаминами, а в обратную сторону новоприобретённые легковушки. У Черкеса до сих пор есть самая большая в жизни гордость: ещё в студенческие годы он пригнал к отцовскому двору пять «Волг», из которых тот выбрал понравившуюся машину. Фантастика по тем временам! И в новые времена они неплохо себя проявили не только в бандитизме, но и в бизнесе.
Так это ещё советская власть, которая постоянно орала, что дала маленькому народу грамотность и культуру, серьёзно пошатнула уклад жизни. Люди приобщились к водочке, игромании и прочим порокам. Почти перестали воровать невест, немало стало смешанных браков, немыслимых в прежние времена. Ислам затух.
А мне удалось посмотреть на них в «чистом виде». В Израиле они компактно проживают в двух деревнях. Я приехал туда как журналист. Мэр охал и ахал: как же мы примем гостя. Ураза, мусульманский пост, днём никто не ест и не пьёт. В конце долгой беседы гостеприимная душа не выдержала и вытащила из холодильника бутылку воды, но я из солидарности отказался.
Когда мы уже прощались, подошла российская черкешенка, вышедшая замуж за местного. Извинилась, что не пришла раньше, без мужа не могла, ждала пока тот подъедет. Муж с отрешённым видом тюремного надзирателя стоял рядом. В местном магазине не продают пива и сигарет. В садике и школе учат четыре языка. Правонарушений нет. Когда я не поверил, мне предложили, на спор, на месяц оставить машину с открытой дверью, и потом приехать и убедиться, что из неё ничего не пропало.
