– Ты скажешь мне прямо сейчас, кто твой хозяин. Иначе я буду мучить тебя здесь очень долго.
Ава водила руками по поверхности шара, ножи впивались осторожно, но неглубоко. Теперь она не ощущала злости, ей просто был нужен ответ.
Апарит кричал, истошно, громко, местами срываясь на хрипы. От его высокого мерзкого голоса хотелось лезть на стену, но Ава терпела и не ослабляла нажим. Томми тонко улыбался, наблюдая за происходящим.
– Да! Да! Скажу, скажу! – наконец выкрикнул слизняк.
Ава снизила напор, но самый болезненный укол в область безволосой рыхлой груди оставила наготове.
– Говори, – сказала она и остановила руку на уровне груди Апарита.
– Он пришёл ко мне из ниоткуда! Сказал, что я должен кое-что сделать. Он был похож на чёрный туман. Вился возле меня и говорил. Это всё, что я знаю! – шипел слизняк, вертя головой. Он косил глаза на наступающее остриё ножа.
– Зачем ему это?
– Он сказал, что ему нужна первая жертва среди многих других и что я должен начать это.
– Что – «это»? – Ава начинала злиться и уже почти проткнула верхний слой серой бугристой кожи Апарита.
– Его план! – жалобно кричало существо. – Его план! Какой-то план! Не знаю больше ничего! Прекратите!
Ава опустилась на каменный пол, Нюрнбергская дева ослабила свои объятья.
– Боюсь, сегодня мы уже ничего не добьёмся от него, мисс Райс, – Томми махнул правой рукой, и Апарит заснул, – его плоть тоже должна отдохнуть перед очередной порцией пыток. Иначе у нас ничего не выйдет. Завтра в это же время жду вас здесь.
– Хорошо, сэр. Но напоследок дайте мне посмотреть его глазами.
– Прошу.
Ава подошла к Апариту и протянула руки, едва касаясь его тела. Полупрозрачный шар с ножами уже растаял и бесформенное серое тело слизняка, погружённое в глубокий сон без сновидений, застыло в воздухе совершенно без движения.
Ведьма закрыла глаза и прислушалась к его мыслям. Вначале она услышала только шум, чужие крики тех, кого Апарит мучил веками, но вскоре в голове стали возникать картинки.
Бескрайняя пустыня разлилась золотым морем. Страшное и пустое место. Солнце палило нещадно, и Апарит летал серым сгустком, наслаждаясь мелкими развлечениями. Где-то он сжёг хвост несчастной ящерице, а затем пустил её по миру. В другой раз он нашёл чуть ли не единственное растение, которому посчастливилось выжить в этой гиблой местности, и превратил его в прах.
Он резвился и летал, как ему вздумается. Радости существа были небольшие, недавние события убавили его силу, и он должен был вначале окрепнуть, уничтожая мелкую живность, а уже потом переключиться на крупных животных и людей. Что с ним произошло, не было видно, только отголоски некой битвы, в которой он был пешкой, но сумел выжить.
