– Вот, смотри! – смеялся он и выковыривал пальцами золотые маленькие и крупные самородки. – Счастливый старатель на пороге безмятежной жизни с запасом золота как у процветающей страны.
Женя натолкал в карманы «самородки», несколько штук зажал в кулаки, скатился как колобок вниз и бросил мне к ногам «золото» из кулаков и карманов.
– Эх, было бы это золото! – простонал он. – То мы бы, Стасик, рвали бы сейчас на себе волосы и проклинали судьбу за то, что она, собака, подложила нам такую толстую свинью. Ну, куда бы мы с этим пятью килограммами золота взлетели? Не выше зоновской вышки с автоматчиками по периметру. Нельзя у нас простым дядькам и теткам иметь столько средств для шикарной жизни. Закон не пускает. Дольше недели мы бы с таким чудесным запасом не протянули. Потом нас либо грохнули бы при подпольном обмене его на деньги, либо стуканули бы на нас честные советские обыватели в органы. И, один пёс, ни золота не осталось бы после органов, ни денег, ни свободы.
– А чего тогда ты его сюда притащил? – я стал раздражаться, чего и сам не любил.
– Да откуда тут золото!? – серьёзно сказал Женя, сгрёб камни в кучку и засыпал сверху песком. – Будь здесь золото, нас и за пять километров сюда не пустили бы. Всё бы вокруг в «колючке» было, и в табличках «Запретная зона. Хода нет». Это, Стасик, пирит. Обычный, блестящий точь-в-точь как золото, камень, нарост на породе. Пирит. Ценность у него как вон у той гальки с берега. Но смотрится.
Он выкопал из песка один камень, подул на него со всех сторон, дал мне.
– На, подержи. Но долго с ним не ходи, никому не показывай. И когда поедешь домой, то с собой его не бери. Придурков по дороге встретишь не один раз. Увидят, точно подумают, что золото. А с этого момента ты уже не Стасик, а потенциальная жертва в лучшем случае. В худшем – труп.
Я вспомнил, что мне попадались эти пириты в отвалах-«хвостах» после взрывов на открытых разработках железной руды. На нашем Соколовско – Сарбайском горно-обогатительном комбинате в городе Рудном под Кустанаем. Мы с друзьями ходили после взрывов в карьеры искать камешки граната, рубины, цеолиты и пластинки красивейшего агата. На пирит просто никто не обращал внимания. Не было в Кустанае никогда «золотой лихорадки». Зато из рубина и граната местные умельцы из бывших зеков такие вставки в перстни делали, такие гранили бусы, что любовь, которая была почти у всех, эти штучки сильно укрепляли.
Потом мы пошли за поворот, руками нагребли в носилки глины доверху и двинулись обратно, прогибая землю, погружая туфли целиком в мягкий песок и качаясь в такт неровному шагу.
