Мы подошли к реке. Кроме Дмитрия Алексеевича все стояли на берегу и вразнобой что-то говорили Евгению. Он стоял по пояс в воде метрах в пяти от берега.
– Только я бросать буду близко к воде, – Женя вдохнул приличную дозу воздуха и нырнул.
– Что за аттракцион? – спросил я у Толяна.
– Смертельный номер, а не аттракцион! – Толян закурил и пошел поближе к воде.
Через минуту Евгений резко вынырнул и поднял руки. В них трепыхалась рыба неизвестной мне породы. Серебристая, с красным верхним плавником и широким хвостом. Сантиметров пятьдесят в длину. Евгений повернулся к нам спиной, потом резко крутнулся на месте и с размаха выбросил рыбу на берег. Грыцько её сразу же прижал к песку, взял за жабры и насадил на кукан из шпагата с веточками, который вот, оказывается, для чего делал.
– А как это он? Просто голыми руками? – я от удивления сказал забавную глупость. Ясно же было, что ничего в руках у Жени не было.
– Так здесь никто не может, – сказал Толян. – И не только здесь. На всей реке один-два таких, говорят, есть. Но никто их не видел. А Женька – вот он. Наш!
Евгений нырял долго. Около часа. Часто выныривал пустым. Но за это время шесть рыбин всё же поймал. Грыцько отправил их на кукан и опустил его в воду. Толстую ветку воткнул в песок, а рыбу аккуратно опустил в реку.
– Ужинаем рыбой сегодня! – Женя выбрался из воды.– Пахлавон, ты её замаринуй хорошо.
– Слушаюсь, командир! – Пахлавон взял под козырек. На нём была настоящая пляжная кепка с длинным козырьком и дырками по бокам.
– А ты как этому научился? – спросил я Евгения. Удивление с лица я так и не смог стереть. Женя это видел и засмеялся.
– Да я из Ярославля вообще-то. А там маленькая такая речушка есть. Волга называется. И ещё одна речка в неё вливается – Которосль. Рыбы в них – ужас сколько! Ловят все и по-разному. У нас там один егерь был. Андрей. Он и научил нырять и ловить пальцами за жабры. Я молодой тогда был совсем. Три минуты под водой мог сидеть. Научился как-то, не знаю. Не помню уже. Но ловлю в любой реке любую рыбу. Ладно, пошли. А то расхвастался тут… Давай, Пахлавон, маринуй.
И мы все пошли к негорящему пока костру. А Пахлавон забрал кукан и пошел мариновать рыбу в маринаде из павловских лимонов и помидоров. Намечался необычный для меня ужин.
Но до него, желанного, далеко было ещё. А и работа как раз приплыла в виде замученного борьбой с волнами и течением речного трамвая. Посудина с виду нарядная, разукрашенная и почти праздничная, основательная на первый взгляд. Но от роду ей было почти тридцать пять лет. Она, говорят, возила самого Лаврентия Берию по Волге, который присматривал место для стройки на берегу шинного завода. Завод этот потом поставили на Волге же, но в Ярославле. А фамилия у трамвайчика была вполне оптимистическая. Назвали его сразу после войны, естественно, горделиво – «Непобедимый». А как корабль назовешь, так он и заживёт.
