– Сливовые! – похвалил он конфеты и сходу впрягся в разговор с ватагой ни о чем, который шел, похоже, давно, но сам по себе никакой смысловой нагрузки не нёс.
Дело шло к ночи. Было уже часов десять с хвостом. Гость неприлично зевал от разыгравшегося в организме коньяка или хорошей водки, глядел на часы и временами пихал в бок ватага. – Давай, поехали уже. Ещё к Нейману надо заехать, он мне замок для гаража сделал. Забрать надо.
– А что, десять лет уже ватаге? – я снова повернул Толяна к себе лицом.
– Десять было два года назад.– Толян опять хмыкнул и вытер губы липкие от сливовой карамели. – Но это ж не юбилей. Сам подумай: легче нужного человека выдернуть к себе на юбилей или просто упросить бухнуть без причины?
Ватаг поднялся, гость тоже. Ватаг взял тяжелый чемодан. Гость – ружьё.
– Ну, пацаны! – воскликнул бугор как в театре. Пафосно. – Еще раз нас всех с юбилеем, а Жеку с восемнадцатилетием, как всегда!
Все захлопали в ладоши, отчего незатухающий костер стал метаться в стороны отрывающимися от тела огня язычками да искрами.
– Стас, ты подойди ко мне на минутку, – махнул мне белым рукавом рубахи бугор.– На пару слов и мужицких объятий.
А я думал, что он меня и не увидел вообще. Сидел-то я, прикрытый пеленой дымки от костра и спиной Толяна. Я поднялся на ободранные песком несчастные свои ноги и пошел за ватагом, уходящим медленно и неровно в темень. Такая у него, видно, была метода индивидуального общения. Подальше от любых ушей и глаз.
– А ты чего, Стасик, такой ненормальный путь домой себе сочинил? – спросил ватаг, включил зажигалку и поместил её между нашими лицами. -Чего бы тебе не поехать в Нижний в свою газету, да не взять у редактора денег на дорогу? Скажи – родители приболели, домой зовут срочно. Ты задание от газеты выполнил? Выполнил. Отдай редактору что написал. Забери паспорт, займи до приезда домой денег, да и дуй пока трамваи ходят. А?
– Не могу. – я глядел на ватага в упор и, наверное, взгляд у меня выражал всю дурь моего характера и несуразность диковато самоуверенной натуры. – Я не могу так. Меня человек на работу хочет взять. Ждет от меня хорошего. Надеется, что я дополню свежим пером его сложившийся коллектив. А я приеду сейчас и скажу: – На, Саша, тебе твои тряпочки, отдавай мои куколки, а я домой валю. Клал бы я хрен на твою веру в меня, на всю контору и на единый в творческих замыслах коллектив. Давай мне ещё раз денег и жди когда я тебе их пришлю. Если пришлю, конечно. Дерьмо – ваша газетка, а я кручу педали домой, в свою хорошую газетину!
