Он построил всех по росту и отдал приказ: разбежаться немедленно на неделю. Через неделю встретиться за кремлем, ближе к Стрелке, где соединяются Волга и Ока, в десять утра. Он дал Пахлавону двадцать пять рублей за неделю, поматерил милицию и дал указание не болтаться по городу, особенно по центру. После чего все тоже сонно поматерились на милицию и так же сонно рассосались в темноту, в разные стороны. Работали практически все тут уже три года и перенесли с десяток таких проверок. То есть, милиция приходит, никого не видит, спрашивает сторожа где бригада, а сторож отвечает, что все заболели поносом и слегли в разные инфекционные больницы. Милиция горестно вздыхала и уходила месяца на три.
Пахлавон вышел из спального вагончика в ночь и пошел к проходной, дальше которой ему идти было некуда. Он попросился у сторожа доспать часов до семи у него в каморке, но сторож не согласился. Топчан был один, а сторож давно, видимо, растолстел килограммов до ста двадцати и даже миниатюрный Пахлавон на топчан рядом со сторожем не смог бы примоститься никак.
– А ты иди вон туда, – сторож протянул руку вперед как Владимир Ильич Ленин. Просто и торжественно. – Через два километра увидишь справа стенку огромную. Кремлевскую. Иди левее и приползёшь прямо на Стрелку.
Там вдоль берега скамеек пятьдесят. Найдешь пустую, где бичи не спят, и отдыхай хоть весь день.
Он пошел по обозначенному рукой сторожа пути. Часам к семи, когда уже ярко поливало розовым светом вынырнувшее прямо из Волги солнце, он дошел до первой пустой скамейки. Лег и проспал до девяти. Время сообщил громкоговоритель снизу, с берега Волги. А может Оки. Там была пристань.
Играла музыка, пел детский хор. После него запищали сигналы точного времени и красивый женский голос сообщил, что «московское время – девять часов». Пахлавон поежился, совершил десять приседаний, взял со скамейки авоську и пошел назад от берега. Добрел он до какой-то асфальтированной дороги и сбоку увидел автобусную остановку. На остановке стояла бабушка лет семидесяти с мешком и двумя сумками, из которых торчали бумажные рулоны обоев. Штук пятнадцать.
– Это куда автобус идёт?– спросил Пахлавон.
– В Павлово, сынок.– Сказала бабушка и почему-то подтянула мешок поближе к ноге.
Сзади послышались веселые и громкие мужские голоса. И через пару минут на остановку быстрым шагом зашли два парня. Один огромный как будто сделанный из двух человек вверх и в стороны. Другой – невысокий, но страшно мускулистый. Он был в легкой футболке и мышцы буграми выпирали из неё, как будто под футболкой парень прятал много больших и маленьких воздушных шаров.
