Я свою работу сделал и был свободен. Решил пустое время грохнуть на поход к переправе. Надежда, что паром вот-вот наладят, даже и не теплилась, если честно. Но делать всё равно было нечего и я не спеша поплелся. Пришел. Кассирша не знала ничего и я двинулся искать пьяного моториста. Он долго молча смотрел на меня. Вспоминал.
– А! – Узнал он меня минуты через две.– Заходи, Юрка, садись. Чего надо-то?
Я не стал его поправлять и сразу спросил про паром. Моторист меня расстроил полностью. Паром сделают не скоро. Нет на складе двух важных запчастей. Когда завезут – и Бог не знает.
Делать было совершенно нечего, в ватагу идти тоже не тянуло. До позднего вечера все будут крепить доски на брусья, а брусья на сваи. Ужинать тоже не хотелось. Моторист отбил аппетит , по-моему, и на завтра. Поднялся я по причальской лестнице на дорогу и стал в последний раз гулять по Павлово, улыбаясь лимонам в окнах, цветам в палисадниках и мамашам юным с колясками. Павлово был каким-то особенным местом, где всем девушкам очень нравилось рожать детей. Практически половина юных женщин, попавшихся на пути, были либо с колясочной мелкотой, либо с шустрыми трехлетками, пацанами и девчушками. Я неторопливо обошел все знакомые по командировке места, потренировал ноги на спусках с холмов и подъемах, а часам к десяти, в темноте уже, спустился в ватагу, которая не для меня, конечно, но очень уместно жгла костер и пила чай с карамельками. Я тихо подошел за спины Наиля и Жени, убедился, что Грыцько в компании нет, взял свой сверток с простынёй и одеялом, портфель, и ушел к кустам спать.
Странно, но уснул я мгновенно, не успев проверить – все ли звезды на месте, правильно ли плывет над горизонтом растущая луна и все ли цикады из их большого симфонического оркестра не путают ноты.
Гриня разбудил меня около семи. Морда у него была кислая и папироса гуляла по рту как заводная игрушка на пружинке. Я ещё почти спал, но медленно пробуждающимся умом догадался, что новость он сейчас доложит плохую.
– Не будет тебе денег в четверг, Стасик. И в пятницу не будет,– Грыцько перестал жонглировать папиросой, взял её поперек двумя пальцами и уточнил, что ватаг срочно вложился в эти самые запчасти, насчет которых вчера они ездили в Нижний болтать по делам с крупным теневым дельцом. Ватаг деньги отдал наличными. Полный чемоданчик «дипломат». И, может быть, недели через две деньги вернутся и он заплатит.
Я проснулся окончательно, пошел на берег, нырнул в Оку, а когда освежился, то понял, что уезжаю сегодня. Сейчас. Две недели ожидания денег могли нехорошо отразиться на моей потрёпанной нежданным путешествием психике.
