* * *
Из населённых персонажами фильмов детства улочек Садового кольца снова попадаю в лес. Это необходимо для прогулки с собакой, для проветривания головы. Чем хуже погода, тем лучше, меньше будет встреченных. Как раз такое утро дарит Внуковское поселение и мы, пёс и я, мокнем в высокой траве и перешагиваем упавшие стволы. Как долго умирает дерево. Молодые мёртвые деревья можно вполне принять за просто накренившиеся. Часто они с зелёными листиками полулежат, опершись на соседа, положив своё тело на развилку этого ствола. Проходит пара недель качания на ветру и всё же мёртвое падает, не притворяясь более живым. В миг все листочки оказываются скукоженными, либо волшебным образом отсутствуют. Покидают ствол и ветки. Не понимаю как, но мёртвое дерево будто раздевается снимая ветви в первую очередь. Только немногие из них сломались от падения, куда же исчезли остальные? И вот, исполин лежит недвижимо начиная превращаться в валежник. Через месяц-второй ствол лежит уже далеко от места прошлого роста, отползает от корней, раскрывает кору. Его начинают таскать в качестве переправы через ручей или натирать задницей приготовляя куриный шашлык. Стволы становятся легче и их складывают квадратом для удобства пикника, режут ножом, отбивают на растопку, чернят оказавшимся рядом костром. Стволы, забравшиеся в более дикий и колючий угол, через сезон покрываются грибами, мхом, кора на них встаёт пузырями давая входные ворота насекомым. Расщелины на концах бревна походят на раскрытые рты крокодила, обломанные сучья и вдруг ставшие многочисленными дупла, какие-то дыры, походят на глаза и уши спящей змеи. На следующий год немногие оставшиеся ветки становятся острыми как иглы и ломкими как солома, ствол на несколько сантиметров зарывается в землю, с которой на него ползёт мох. Грибов становится больше, появляются не только древесные, тутовники, но и собственно человечьи кулинарные виды. Дерево снова полностью зелёное из-за мелкой растительности, всех этих миллиардов грибов-водорослей-мхов-лишайников. Где-то сбоку на ствол садится бабочка или шмель. Они живые, а дерево мёртвое. На следующий год ствол зарывается на треть в сырую землю. Если на него наступить, то чувствуется начало пустоты. Время использовать дерево как валежник уходит, внутри идёт работа по перевариванию гиганта. Это уже дом маленьких трудяг, червей и насекомых, что превратят этот дом в прах. Проходят зимы и весны, и в какой-то момент только полоска на земле покажет где лежит ствол. Мягкий как взрытая земля. Старое мёртвое дерево. Пишут, что в зависимости от породы полностью оно исчезнет за 40-120 лет. Гуляя, по нашему с псом лесу, мне иногда кажется, что этот цикл короче. Каменной плотности стволы размягчаются за одну осень, кора отстаёт за неделю, мох и грибы берут своё на ещё полустоячем дереве. Был гигант, высотой в дом, упал и превратился в кашу, в тряпку, в росу на папоротнике. Ботинок проваливается внутрь, рот крокодила отвалился, глаза-сучки закрылись, уши-дупла превратились в колодцы, полные жуков. Пень – могила дерева – сообщает как звали хозяина, сколько колец успел отмотать на земле. Подсказывает своей ли смертью ушёл или спилили аккуратно, отчего могилка-пень смотрится культурно. Кто-то невидимый приносит на могилу грибы на тонких длинных ножках каждую осень. Деревья умирают по осени, когда в лысом лесу ветер пробирается глубоко, ничем не остановленный, раскачивает и валит больных и стариков. Смерть всегда немного присутствует в лесу.
