* * *
В лучших традициях лелеяния древнерусской тоски я подкрепил упадническое настроение чтением драматических произведений. Неприближающаяся весна этой весной, военные сводки с фронта и ряд негативных изменений в повседневной новокризисной жизни подвели меня к чтению «Мобилизованной нации». Книгу я так и не осилил. Начального впечатления вполне хватило, уловил суть. История о немцах, которые уже находясь в Чехии, уже собираясь в военкомат когдашнего формата, уже пишущие письма родным о нескорой встрече, эти немцы всё ещё верили, что не будет большой войны, что не будет войны в Польше и всё это просто такая ситуация. Из сохранившихся писем и воспоминаний автор сшил тревожную главу. Ветераны прошлой войны восстанавливались в званиях, но думали, что это просто запугивание Англии. Молодые солдаты приезжали на трамваях к сборным пунктам и полагали, что их могут отпустить через месяц. Самые осторожные переживали за родственников-евреев, но заметили, что с началом мобилизации, тема страшных евреев-врагов рассосалась. Что-то другое ходило между солдат и генералов, что-то большее. Я представил какой книга будет дальше, с заложниками обстоятельств, этими гражданскими солдатами, представил их метаморфозу, их сожаления по поводу выбора пути или отсутствия этого выбора. Какой может быть выбор, когда ты в шеренге, в окопе или под обстрелом, пусть даже и справедливым, ответным огнём. Представив всё это, я бросил читать. Мне хватает воображения дописать в уме подобные книги в подобных обстоятельствах. Используя этот стимул, я поговорил с дочкой на кухне. Объяснил ей, что возможно, все мы, люди за окном, учителя в школе, я, все мы ошибаемся сейчас на счёт оценки текущих событий. Пример Германии, школьная история, такой-то класс. Возвращение Рурской области, может быть это наше возвращение Крыма? Аншлюс Австрии, может быть это наше будущее присоединение Донбасса по результатам референдума? Или это Херсон или это Южная Осетия? Ввод войск ради защиты немецкоговорящих жителей Чехии, Судетских немцев, это не наша ли спецоперация на Украине? Инсценировка польской агрессии нацистами в 1939, это не наша превентивная агрессия? Или это наша будущая история на границах Польши, Румынии, Молдавии, когда спецоперация докатится до них? Где мы находимся сейчас? На какой черте? Сколько времени прошло от этого ожидания-непонимания начала до полного разгрома фашизма в Берлине? От воссоединения с Австрией до разделения Германии? Всего-ничего, семь лет. Не нужно ли мне сейчас научить ребёнка смотреть на вещи с разных сторон, почему никто не пишет и не смотрит так? Пошёл обратный отсчёт до краха. Мы уже присоединили Крым, уже защитили русскоязычных в другой стране, уже перешли границу. Осталось семь лет до того как какой-то сержант водрузит какой-то флаг над Кремлём? Это возможный сценарий? Критическое мышление или параноидальное? Одно точно, с развитием современных технологией, ускорением времени, на это вряд ли уйдёт семь лет. Если такое произойдёт, то куда скорее. Я ошибаюсь в своём прогнозе, но я имею право на ошибку, мнение и разговор с дочерью. И я не собираюсь покидать страну из-за своего прогноза. Вторая прочитанная книга за выходные оказалась художественной и провела со мной время до последней страницы. Горалик и её «Имени такого-то» совершенно очаровала. Я пропустил вступление о том, что книга не документальная, а частью фантастическая и мне было невероятно приятно подмечать нереальные события в этой истории документального 1941 года. По ходу чтения я полагал, что автор показывает, как сходят с ума не только раненые и пациенты психбольницы, но и врачи, персонал, все люди вокруг. Идея о том, что машины, зенитки, баржи – живые организмы – поразительна. Образ лисы, запряжённой в подводу или якобы сумасшедшей пациентки вылавливающей удочкой из ниоткуда обрывки писем с фронта – великолепно! В концовке стало страшнее и трагичнее, автор растеряла богатство воображения, на мой взгляд. Можно было набросать читателю ещё вопросов, связать действие с вождём, с немцами, проследить судьбу героев, сошедших с баржи-ящерицы. Квазиреальность. В этом сильны российские литераторы. Вспомнил свои впечатления от прочтения «Москва-Петушки», тяжёлых военных драм советского кино. Всё сошлось в книге. Получил огромное удовольствие и завершил этим бульоном долгий воскресный ужин из потока новостей о боях, аллюзий на тему Германии… Мы все как в приёмном отделении дурдома, только по какой-то причине неясно, мы пациенты, ждущие врача или врачи пришедшие на смену. Не выспавшиеся, в халате белом или больничном, но по знакомым коридорам идём в четыре стены палаты. Нам объясняют правила, мы записываем что-то в тетрадь, вокруг устоявшееся положение дел. Расписание на двери палаты. Но можно выйти на балкон и посмотреть на другие дома, других людей, а можно даже выйти с территории дурки и сесть на трамвай. Окружающие какое-то время будут привыкать к тому, что ты едешь в халате, врачебном или больничном, но привыкнут к этому, и к неснятым бахилам, и к бахилам на голове вместо одноразовой хирургической шапочки, и к твоему пустому взгляду в стекло. Но можешь ли ты привыкнуть к тому, что постоянно вокруг творится необходимость выходить из дурдома, чтобы пытаться понять, что же происходит на самом деле.
