Лиззи замерла, вслушиваясь в странный печальный голос. Она уже забыла, где и с кем находится, поэтому вздрогнула от неожиданности, услышав, как заговорила Ада.
– Дом, насколько я знаю, никто так не делал. Никто не пытался дать домам вторую жизнь. Раньше развалины разбирали и вывозили. Но уже достаточно давно их сразу на месте заливают бетоном. Каждый новый дом получается выше предыдущего. Ты – один из немногих домов второго яруса. Мы сами живём в доме третьего яруса. Первого яруса уже не осталось. Как давно приходил сюда тот, кто это написал?
– Давно-о-о-о, – тихонько поскрипывая, протянул дом. – Когда я был крепким. Думал, что простою бесконечно долго. Сейчас мне тяжело держать себя. Тяжело-о-о. Не могу-у-у.
Последний звук перешёл в стон, оборвавшийся страшным грохотом. Это треснула балка, поддерживающая крышу, за ней другая. Скрежетали, обрываясь, куски старого железа. Начала ронять кирпичи дальняя стена. Пыль, до этого пытавшаяся осесть, снова взметнулась в воздух.
– Дом, держись! Нам нужно выйти. Мы возьмём листки и расска…
– Ада! – Лиззи вдруг сильно дёрнула сестру за рукав. – Наш вход! Смотри! Его уже нет! Там крыша завалилась! Мы теперь не выберемся?
– Если будем стоять и плакать – не выберемся. Дом! Ты слишком быстро сдался! Другие были покрепче.
Вздох, раздавшийся в ответ, слился с потрескиванием опорной колонны. Лиззи, открыв рот, заворожённо смотрела, как она начала крениться.
– Э, нет, дом! Открой нам вторую дверь. Давай! – Ада наклонилась, подхватывая пару длинных железок. – Лиз, держи щипцы. Будем пробиваться.
Себе Ада оставила кочергу, которой принялась изо всех сил лупить стенку около дверцы. Дом нерешительно качнулся, вокруг косяка поползли трещины. Лиззи тоже пару раз ударила и вдруг остановилась, прислушиваясь.
– Ада! Кто-то стучит с той стороны!
– Не может быть. Это дом дверцу расшатывает. Дом, давай ещё! Поднажми!
Дом поднажал так, что косяк хрустнул и стал складываться, выдавливая дверь.
– Лезем. Лезем!
Лиззи вместе с дверцей и обломками досок упала на небольшую площадку, от которой вниз сбегала засыпанная кусками штукатурки винтовая лестница. Центральный столб был обмотан верёвкой, уходящей в окно.
– Вон он! Это он стучал, – Лиззи дёрнула верёвку.
– Эй! Стой! – закричала Ада круглой лысине, еле виднеющейся за оконной рамой.
Лысина никак не отреагировала, потому что голоса были почти не слышны из-за гула и грохота рушащегося дома. Тогда Ада навалилась всем весом на верёвку, пытаясь прижать её к полу. Голова за окном чуть приподнялась. Сквозь осколок стекла, торчащий в раме, показались вытаращенные, донельзя удивлённые глаза. Ада замахала рукой, толкая Лиззи вперёд.
