— Ну, ладно, только быстро, а то не успеем, — сказала я на ходу.
— Объясни, куда мы так бежим? У нас что кросс по пересеченной местности? — не успокаивался Сергей.
— В Галерею Уффици, не задавай лишних вопросов, — ответила я.
— А что ты там забыла? Музей ведь скоро закроют, — не унимался Сергей.
— Я тебя умоляю, не каркай, мы должны успеть, — сказала я.
За 7 минут мы добежали до музея. Оставалось 40 минут до закрытия, мы купили билеты и направились в тот зал, где висел портрет Лукреции Панчатики, я подумала, что, если останется время, то можно посмотреть основные шедевры, которые находятся в Галерее Уффици.
Я подошла к портрету и стала рядом.
— Сережа, что ты скажешь, глядя на нас? — спросила я.
Он очень пристально посмотрел, сначала не понимая, чего от него хотят, а потом произнес:
— Ты что хочешь сказать, что ты — это она? Или наоборот. Постой, постой, дай-ка я тебя сниму, — и вытащил мобильный телефон. Ну теперь-то я начинаю кое-что понимать. Откуда тебе стало известно, что здесь находится портрет женщины, на которую ты действительно похожа?
И я ему рассказала историю, связанную с итальянским искусствоведом.
— Ты веришь в переселение душ или реинкарнацию? — спросил Сергей.
— Вообще-то я немного далека от индуизма, но в Индии была, и должна тебе сказать, что эта страна произвела на меня неизгладимое впечатление, — ответила я.
— Я тоже был там на гастролях, у меня также осталось очень сильное впечатление от поездки. А когда ты была в Индии? — спросил Сергей.
— Пять лет назад. В феврале месяце, — ответила я.
— Да ты что! И я там был в том же году, с января по март. Вот это совпадение! А может мы с тобой там пересекались?
— Кто знает? У меня был очень длинный маршрут, мы не сидели в одном городе, а катались по стране и посещали Нью-Дели, Аггру, Мумбай, Варанаси, Тривандрум и другие города. Поездка длилась три недели, — ответила я.
— Мила, я не случайно спросил тебя о реинкарнации, может быть душа этой Лукреции, которая жила пять веков назад, нашла в тебе свое очередное перевоплощение? — рассуждал Сергей.
— Это очень сложный философский вопрос. Мы же не можем знать, какой у нее был характер, а внешность может быть обманчива. Давай не будем уходить в дебри, иначе мы совсем запутаемся. Кстати, а ты знаешь, что написано на нижнем ожерелье портрета? — спросила я.
— Ну, конечно, нет! Говори, не томи, — ответил Сергей.
— Там написано по-французски “amour dure sans fin” («амур дюр санс фан»), ну ты же знаешь французский? — спросила я.
