Мы занимались расчисткой улиц, но к полудню Элеонора уже валилась с ног. Я жил недалеко от предпортового района, где мы работали, и отвез ее к себе домой.
Вот почти вся история — все как на ладони: свет, тьма, снова свет, за исключением конца, которого я действительно не знаю. Я только расскажу вам начало этого конца...
Я высадил ее на углу. Она направилась к моему дому, а я поехал ставить машину в гараж. Почему я отпустил ее одну? Не знаю. Может быть, в лучах утреннего солнца мир казался безмятежным, несмотря на облепившую его грязь.
Или, наверное, потому, что я был влюблен, тьма исчезла, и ночные страхи улеглись.
Я поставил машину в гараж и пошел по переулку. Подходя к углу (неделю назад я повстречался здесь с оргом), я услышал ее крик.
Я бросился вперед. Страх придал мне сил: я рывком одолел оставшееся расстояние и повернул за угол.
Рядом с лужей лежал мешок, ничем не отличающийся от мешка, увезенного Чаком. В луже стоял человек. Он рассматривал содержимое кошелька Элеоноры, а она лежала на земле без признаков жизни, кровь заливала ее лицо.
Я закричал и, включив трость, бросился на него. Он обернулся, уронил кошелек и потянулся к пистолету у пояса.
Между нами оставалось метров десять, когда я метнул трость. Он уже вскинул пистолет и успел прицелиться, когда трость упала в лужу, где он стоял.
Может быть, стаи ангелов помогли ему добраться к праотцам.
Она еще дышала. Я перенес ее домой и, не помню как, вызвал врача, а потом ждал...
Она прожила еще двенадцать часов и умерла. Она приходила в сознание дважды перед операцией и ни разу после. Она ничего не сказала. Один раз улыбнулась мне и заснула.
Я вторично занял пост мэра, до ноября, чтобы руководить восстановительными работами. Я работал, работал до седьмого пота и покинул город таким же чистым и солнечным, каким он встретил меня когда-то. Уверен, что если бы я выставил свою кандидатуру на осенних выборах, то стал бы мэром. Но я не хотел.
Муниципальный совет отверг мои возражения и решил воздвигнуть статую Годфри Джастона Холмса рядом со статуей Элеоноры Ширер на площади напротив начищенного до блеска Уэя. Думаю, она стоит там до сих пор.
Я сказал им, что никогда не вернусь, но кто знает? Может быть, через два года, когда все это останется в далеком прошлом, я вернусь и найду Бетти населеной незнакомыми мне людьми. Кто знает, может быть, к тому времени автоматизация охватит весь континент и он будет от побережья до побережья заселен людьми.
