48: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Иди ко мне.
ПЕТРОВСКАЯ садится у ног БРЮСОВА, отдавая ему бутылку. БРЮСОВ открывает её, пьёт оттуда, после чего протягивает её ПЕТРОВСКОЙ.
49: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Пей!
ПЕТРОВСКАЯ делает глоток.
50: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Вновь тот же кубок с влагой черной,
Вновь кубок с влагой огневой!
Любовь, противник необорный,
Я узнаю твой кубок черный.
И меч, взнесенный над толпой.
ПЕТРОВСКАЯ отдаёт БРЮСОВУ бутылку. Некоторое время они сидят в молчании.
51: НИНА ПЕТРОВСКАЯ
Ты будешь скучать, если я не приду к тебе больше никогда?
52: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
(пауза)
А ты найдешь второй револьвер? У меня нет.
53: НИНА ПЕТРОВСКАЯ
А зачем же второй?
54: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
А ты забыла обо мне?
55: НИНА ПЕТРОВСКАЯ
Ты?.. Почему?
56: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Потому что я люблю тебя.
БРЮСОВ целует ПЕТРОВСКУЮ в макушку и даёт ей в руки сложенный исписанный лист бумаги. ПЕТРОВСКАЯ разворачивает его и читает.
57: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
Когда выйдем, скажешь Владику, чтоб за ужином спросил меня о новых стихах.
К столу выходят БЕЛЫЙ, ГЕРОЙ1, ГЕРОИНЯ1, ГЕРОИНЯ2. ХОДАСЕВИЧ неуверенно подходит к креслу.
58: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Идёмте к столу.
БРЮСОВ забирает лист и идёт к столу, пожимая гостям руки и сухо здороваясь с ними, ПЕТРОВСКАЯ задерживается с ХОДАСЕВИЧЕМ, шепча тому о просьбе БРЮСОВА. Далее ПЕТРОВСКАЯ, принимая беспечный вид, протягивает для поцелуя руку БЕЛОМУ и ГЕРОЮ1.
59: ГЕРОЙ1
(с пылом)
Я говорю вам – всё сделают буржуа. Пролетарии – должны быть рабами. Если кто мятежничает – убивать. Крестьяне жгут усадьбы? А зачем вы бежите в Петербург? Перестреляйте тех, которые нападают и сожгите сами, и не с помощью казаков, десять деревень кругом, и мужики поймут, что у вас есть право на землю.
60: ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Ну, не будем сегодня о политике. Валерий Яковлевич, прочтёте свои новые стихи?
61: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
(поднимаясь, обращается к БЕЛОМУ с вызовом)
Борис Николаевич, я прочту подражание вам.
БЕЛЫЙ слушает, смотря в тарелку, БРЮСОВ читает стоя с листа.
62: ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
(пауза)
И тень, приблизившись, легла,
Верховный жрец отвел ей локон,
И тихо снял с ее чела
Из белых ландышей венок он.
Струи священного огня
Пьянили мысль, дразня желанья,
И, словно в диком вихре сна,
Свершались тайные лобзанья.
На ложе каменном они
Безрадостно сплетали руки:
Плясали красные огни
И глухо повторялись звуки.
Но вдруг припомнив о былом,
Она венок из роз срывала,
На камни падала лицом
И долго билась и стенала.
И кротко жрец, склонясь над ней,
Вершил заветные заклятья,
И вновь под плясками огней
