Хороши тургауды в сече, закованы в прочную броню, вооружены самыми лучшими мечами, да саблями и палашами… Но копья чжиды остались от силы у каждого третьего, да и строем плотным воевать они не приучены — не построить им «ежа» против летящих во весь опор орусутов! К чести ханских телохранителей стоит признать, что они не побежали, а все же замерли на месте, вслушиваясь в резкие команды джагунов-сотников…
Но когда тяжелые жеребцы орусутов, под копытами которых задрожала земля, доскакали до монголов… Когда склоненные к пешцам рогатины с огромной, набранной на скаку силой ударили в уцелевшие щиты да хуяги, раскалывая дерево и пробивая сталь… Когда в центре сотни несколько человек буквально взлетели в воздух от страшного тарана разогнавшихся животных… Тогда ханские телохранители, непривычные драться пешими против конных, забыли про свое мужество и честь, про грозное наказание за бегство! Забыли обо всем — и бежали, охваченные первобытным ужасом перед неотвратимой смертью! Да были истреблены русичами в спину — все до единого сгинули под яростными ударами сабель и чеканов гридей, выместивших на тургаудах всю злобу за павших соратников…
Дружинники спасли бегущих ополченцев — а когда Ратибор доскакал до всадников и развернул их лицом к собственным пешцам, да вновь гулко затрубил в рог, первые ряды ополченцев застопорили свой бег.
— Еще немного продержитесь, вои, еще немного! Остановим их среди домов, нас им тут не обойти!
Послушались вои своего воеводу, вновь обратились к ворогу! И действительно, поначалу преследующие их татары не смогли обойти орусутов в лабиринте кривых улочек и закоулков Ижеславца, в отличие от Пронска застроенного не по плану. И хотя невероятно тяжел стал топор для натруженной руки русского ратника, но ведь и сабли в руках половцев и хорезмийцев уже не порхают, также сильно устали в сече поганые… А ведь к закату уже клонится солнце в короткий зимний, декамбрьский день — ночью же поганые отступят!
…Кто первым зажег оставленные жителями деревянные дома, доподлинно неизвестно. Может, сами защитники града — чтобы не досталось поганым брошенное добро, да отличные укрытия и теплые жилища. Или стремились они отрезать путь ворогу, что вернее… А может, и сами татары, разгоряченные битвой и ведомые желанием убивать и разрушать! Или же в отчаянии от того, что избы орусутов оказались пусты… Ведь не раздобыть в них еды, не взять с боя сладко пахнущую славянскую девку с белоснежной кожей и тугими грудями, да налитыми бедрами! Многие половцы, идя на штурм, о том мечтали — вот из-за злобы своей, да разочарования и начали жечь…
