— Соль нужна, князь. Но соли сейчас слишком много. Может быть, ты продашь ее отдельным жителям. А вот какашут владыка у тебя с радостью купит. И пчелиный мед, думаю.
— А накидки? А раковины?
— Вряд ли, — извиняющимся тоном ответил четланин. И скривился, будто зуб у него болит. — А золота у тебя нет?
Атотола мотнул головой.
— Есть немного нефрита.
— Это не то… Я в любом случаю, расскажу владыке о твоих товарах, господин.
— И он сам придет меняться?
— Ну, это вряд ли, — улыбнулся Широкий Дуб. — Если твой товар окажется важным — придет Ннака. Большой человек! Но мой тебе совет, — распорядитель перешел на доверительный шепот. — Ты с ним хорошенько торгуйся! Изо всех сил!
— Разве такой знатный человек будет называть нечестную цену?
Широкий Дуб закатил глаза к серой агавовой ткани своего навеса и промолчал. Потом он выделил Атотоле щуплого гостеприимца, который выглядел мальчишкой даже на фоне Конецинмайлы. Новый помощник на толимекском практически не говорил. Сначала он что-то заученно рассказывал, но махнул рукой и, в основном, показывал: туда идти можно, туда — нужно, а туда — нельзя ни в коем случае.
Князь взял пяток человек, велел отобрать товар подороже — он всё еще верил в накидки и раковины (какашут с медом решил придержать для неведомого Ннаки) — и они, наконец, вошли на рынок. Прилавки выстроились в три ряда! И они, действительно, были все заняты.
Толимека — богатая земля. От гор и до самого моря. Поэтому Атотола спокойно смотрел на прилавки, заваленные зерном, овощами или даже рыбой. Таким его не удивишь. Только вот это были всё больше приезжие купцы. А местные продавали гостям разные непонятные изделия из дерева, кости, кожи. В нескольких местах стояла посуда — и была она такой идеальной выделки, с такими тонкими стенками! Видел князь и знаменитые глазурованные горшки — гладкие и блестящие. А вот к самому дальнему прилавку со стек-тлой было не протолкнуться…
Прохаживаясь по среднему ряду, Атотола краем уха услышал толимекскую речь. Здесь, среди чужих, было так приятно услышать родной язык! Он быстро обернулся — и увидел земляков за небольшим прилавком: те вовсю расхваливали разные крашеные ткани из хлопка. Улыбка сползла с лица — это же были люди из Куалаканы!
«Смотри-ка, какие! Торгуют, как все! Со своим прилавком».
Князь остановил своих людей. Пройти мимо них с мешками на плечах он просто не мог. Гордость не позволяла. Он для того и приехал сюда, в далекие горы, чтобы ни в чем не уступать заносчивой Куалакане!
