Но уж вот сердито, выше:
«…Как же так: его – моё?
Наше дело! Пусть те деды –
вышлем деньги, – пусть приедут,
мы их быстро «подкуём»!..»
А Никите стало грустно.
Как ни смейся тот остряк,
но ни письменно, ни устно
парень – всё! – не сибиряк.
Исчезают гимнастёрки,
оголяется редут.
Уплывут от лис тетёрки…
Вновь – с наколками идут.
Тихий говор, взгляд – «листает».
Поработает, оттает,
и уж парень свойский, дельный,
но… что день, то – «понедельник»,
терпкий выдох черемши…
(Раньше был чересседельник.
А теперь: садись, пиши…)
Что вдруг смолкли голоса?
По двору шагал… «краса»!
При поповских волосах,
вид – всех мод истошный крик,
молодой, а… как старик.
Подошёл: «Наш – работягам!»
«…Бич… О-ох-ха-а!.. Проходи», –
кто-то там зевнул с потягом.
«Где бугор ваш… э-э – бригадир?»
Встал Никита, смотрит мрачно.
Хм, как петух, а сам… невзрачный.
Подожди… Постой, постой-ка –
неужели это – он?
На обиду память стойка.
Да, пожалуй, тот пижон,
что целинную путёвку…
«Я – «бугор». Пойдём в бытовку».
И ко всем: «Ну что, – пора?..»
Зашагали вглубь двора.
За спиной рванулись ломко
грохот, лязг – работы гонка.
«Та-ак… – Никита трёт петлицу. –
Что, меня не узнаёшь?
Ты однажды мне в столице…»
Хмыкнул парень: «Ну – даёшь!»
Подобрался, точно ёж.
Тоже весь, кругом в наколках.
«Как ты здесь?» –
«Да как… – За «холку» –
и сюда. И вот тружусь.
А… в бригаду не гожусь?»
Бригадир, – в глазах усмешка:
«Ино-кентий?» –
«Д’просто Кешка». –
«Что ж, давай поговорим!»
И сползает с Кешки грим.
Кем он не был, кем он был,
он и сам уж позабыл…
Счастлив, нет к себе вопросов –
всё запросы да запросы…
Чепухи из разных книжек
поднабрался – вон как нижет…
Ловит жизнь, как хвост кометы:
всё монеты да монеты;
вздох-то: «Эх, деньжата-птицы,
на работу б за границу!..»
Недалёк, видать, от тех,
кому лучше всех утех -
«стынут ноги, мёрзнут ухи –
эх, хватить бы рассыпухи!..»
Хо, женат! И есть уж дети?!
А работать… Что ж с семьёй?
Так и будет жить на свете
окультуренной с… ёй?
Захребетник… Нет уж, дудки!
Встал Никита; в тесной будке
шаг вперёд и шаг назад –
зол бывает на разах.
Повернулся резок, крут:
«Та-ак… Замкнулся зайца круг?» –
«Вот… нигде уж не берут». –
«Ладно, как решит бригада». –
«Что, им тоже… так вот надо?» –
«Надо – знать им. Так-то… «друг»!»
Распахнулись шумно двери.
Сам парторг. Уж взгляд всё смерил.
«Помешал?» – «Нет, весь уж сказ.
Да и… нам теперь не спешка».
"Я… пойду, – замялся Кешка, –
смена кончилась как раз».
Вышел, дверь прикрылась тихо.
Видно, парню стало лихо.
«Ну, моряк, что, как эскадра? –
