В уши ворвались звуки резни, выдернув из сна в один миг. Бряцало оружие, кто-то хрипел, нападал с криком, звал на помощь, но потом всё обрывалось. Вдруг звуки борьбы послышались совсем рядом. Открыв глаза, я не успел увернуться от случайного тычка локтём отведённой для укола руки. Удар пришёлся в скулу и выбил меня со спины жеребца на мостовую. Не обращая внимания на головокружение и нарастающую боль пониже спины, я вскочил. Луна совсем погасла, скрывшись за редкими облаками, а темнота протягивала руки к мельтешащим в схватке силуэтам. Не успел я даже сосчитать количество людей вокруг, как в редком свете звёзд блеснул клинок. Нож прошелестел в воздухе, разорвав мои путы, и послышался сдавленный хрип. Из правого глаза человека блеснул в свете луны стилет, который и разрезал верёвки. Но в том месте, откуда произошёл бросок, никого уже не было.
Вытащив из глаза чужака окровавленный кинжал, а также нож из-за пояса, я быстро обрезал путы. Нас перехватили в узком переулке, ширина которого достигала четыре шага. Каргалы выбрали довольно узкий переулок, если вспомнить про огромные площади мраморного города.
Скользнув взглядом по улочке, успел насчитать лишь двух таппанов, а количество нападавших явно меньше шести.
«Если станет ещё меньше, они примутся за тебя, Мангуст», — эта мысль пришла в голову уже во время бега по узким трущобам. Я не имел ни малейшего понятия, в каком направлении бежать, поэтому первое время просто путал следы. Ноги быстро устали, а нарастающая боль в раненой голени принялась вгрызаться в плоть с каждым ударом сердца. Через некоторое время пришлось остановиться. Стена оказалась чарующе прохладной, а тишина нарушалась лишь моим хриплым дыханием. Восстановить его удалось быстро. Вытерев рукой лицо, я ощутил сильный запах мяты и принюхался к оружию, которое всё ещё сжимал в стальной хватке. Сделал это просто для того, чтобы унять нервы, ведь именно из-за них мне чудился вдалеке топот ног. На этот раз звуки не были иллюзиями. Выругавшись, я сорвался с места, утонув в темноте и надеясь на сестрёнку, что скроет меня от преследователей. Надо бежать, бежать… А куда? А зачем? Это неважно! Сперва беги, потом думай!
Утомительная погоня вскоре вывела к постоялому двору. В окнах горел свет, слышались голоса и стук деревянных кружек с сикерой — излюбленным напитком всех женатых мужиков. Первый же попавшийся таппан оказался осёдлан. От него пахло потом и усталостью после долгой дороги. Помоги, друг, иначе скоро смертью и червями будет пахнуть от меня. Незнакомый запах напугал взбрыкнувшего жеребца, но показать свою силу было несложно. Уступившее копытное позволило забраться к себе на спину и помчалось после первого же приказа. От стучавших копыт по мостовой хотелось вжать голову в плечи и тихо ругаться. Такой грохот посреди уснувшего города был сродни набату в мирное время.
