— Как вы могли, — возмущенно выдохнула она, затем повернулась к гостям. — Мальчик жив?
Про многочисленные похождения единокровных братцев-кроликов и их свиты во дворце Лин, конечно же, знала. Напрямую юной принцессе никто об этом рассказывать и не думал, но глухой и слепой она не была. В воспитании сыновей, как и в ее, впрочем, монарший отец никакого участия не принимал. Мать принцев, первая жена короля, умерла родами. Брак был ранним, невесту выбирала мать юного короля, долгие годы до этого бывшая регентом при несовершеннолетнем сыне. О каких-то чувствах там и речи не было. А приставленные воспитатели вырастили то, что выросло. Правда, до этого дня Шарлинта и представить не могла, что, будучи навеселе, братья, получив отказ горожанки, нападут на вступившегося за нее мальчика-подростка. Избили бы точно до смерти, но парнишка в последний момент обернулся драконом. Только помогло ли это?
— Жив, — ответил один из гостей.
Младший. Амаир Икрей. Колкое имя. И голубые глаза холодные, колючие. Трудно поверить, что какие-то полчаса назад он с мальчишеским азартом пытался догнать Серого.
— Пока жив, — добавил самый старший из амаиров, подчеркнув первое слово. — Оборот прошел слишком рано, наш лекарь пытается справиться с последствиями.
«Пока жив», — мысленно потянула Шарлинта. По договору между амаинтами и ее предком любая попытка убить или причинить вред одному из трехипостасных каралась смертью на месте без судебного разбирательства. Ее меняли на жизнь двух наследных принцев. Поэтому король и амаинты оказались в Чардифе. Нельзя было отложить это на неделю до возвращения королевы и принцесс во дворец. А на жизнь двух ли принцев ее собирались поменять?
— А Алан? — вслух спросила она, не глядя на гостей.
Было стыдно. Шарлинта не присутствовала там, на городской улице, она никак не могла повлиять на произошедшее, да и вряд ли братцы прислушались к ней, будь это иначе. Но как представителю династии Дерхайт было стыдно за поведение Альбера и Алана.
— Младший принц и его сопровождающие задержались в гостях у амаиров, — ответил ей отец. — Уважаемые амаиры подождут, пока ты соберешься в путь, и проводят нас к ним.
«Соберусь в дорогу? Прямо сейчас? Но как же?» Шарлинта до крови прикусила губу, не позволяя многочисленным вопросам, метавшимся сейчас в голове, прозвучать вслух. Облизнула пересохшие от волнения губы, почувствовала металлический привкус крови и внутренне собралась. Девушка понимала, что все эти метания и страхи гости сейчас буквально считывают с ее лица, но маску спокойствия получилось вернуть не сразу.
