— Амаиры пришлют потом драконов за моими вещами, — спохватилась Шарлинта, обернувшись к горничным, набивающим уже второй сундук. — Я возьму с собой лишь походный минимум.
Перехватив щетку из рук королевы, девушка ловко заплела сложную тугую косу. Затем отложила в отдельную кучку на кровати отобранные вещи — подбитый мехом плащ, штаны, рубашки, жилеты, теплый шерстяной сюртук, нижнее белье, запасные сапожки, простое шерстяное платье с длинным рукавом, шелковую блузу, юбку и корсет, одни туфельки. В эту же кучу отправились две недочитанные книги, шкатулка с отобранными драгоценностями, выглядевший игрушечным арбалет, колчан со стрелами, сундучок с зельями, травами и магическими артефактами, щетка для волос, гребни, мыло, упаковка зубных грибов, специальные губки для мытья и женских дней. Королева еще подложила бутылочки с травяным мыльным раствором для волос и увлажняющим кремом для кожи и металлическую баночку с бальзамом, выводящим веснушки с лица. Потом Шарлинта все отобранные вещи аккуратно раскладывала в небольшой сумке-артефакте с пространственным карманом. А королева сидела рядом, всматриваясь в лицо дочери, как будто хотела что-то особенное прочитать и сохранить в памяти.
— Меня не нужно провожать, — дрогнувшим от подступивших, несмотря на заклинание спокойствия, слез голосом сказала Шарлинта. — Пусть Ниаэль придет сюда.
Она все-таки заплакала. Сначала, когда матушка обняла, прижимая к себе так же крепко, как в детстве, когда ей требовалось утешение. Потом, когда Ниаэль натянула ей на макушку сплетенный у озера венок. Пришлось идти умываться. Демонстрировать свои слабости малознакомым трехипостасным в первый же день совсем не хотелось. Для принцессы слабости — это непозволительная роскошь.
— Я отправлю весточку деду, — напоследок пообещала королева, когда Шарлинта уже стояла в дверях покоев.
Внешне спокойная, сосредоточенная, в костюме-близнеце того, в котором ездила на озеро, накинутом на плечи темном плаще, с сумкой и зачехленным шестом из особого каменного дерева в руках. Немного повядший венок выбивался из образа, но ради Ниаэль Шарлинта собиралась потерпеть его до того момента, когда из окон Чардифа нельзя будет наблюдать за отъезжающими всадниками. Принцесса была уверена, что младшая сестра залезет на башню провожать их взглядом.
— Опаздываете, Ваше Высочество, — голос Икрея неожиданно раздался совсем рядом.
Принцесса слишком глубоко погрузилась в свои раздумья, не заметив приближения амаинта. Шарлинте очень хотелось бы понять, как он умудряется произнести привычное обращение таким тоном, что оно звучит, как насмешка. Главное, формально и придраться не к чему — сказано все в меру дружелюбно, в меру вежливо. А степень ехидства в голосе — понятие субъективное.
