Когда он открыл глаза, то увидел ту молодую женщину. Еще минута, и они выйдут на улицу Восстания, а там уже полно народа, он так и не согреется, целый день, целый долгий мучительный день, все тело так и будет ломить от нестерпимой боли. Он так и будет ощущать это состояние ущербности, это ни с чем не сравнимое состояние, преследовавшее его с самого детства. Он нащупал в кармане куртки перочинный нож, который всегда носил с собой на всякий случай. Женщина оглянулась, посмотрела на него, на губах проскользнуло что-то вроде улыбки. Она снова отвернулась. Он нажал на кнопку. Выскочило лезвие. Он вынул руку из кармана, приблизился к женщине, она опять повернулась.
– Вы что-то хотите? – успела спросить незнакомка. Тут Вадим, не раздумывая ни минуты, ударил женщину ножом в живот. Он увидел, как на ее лице возникло выражение крайнего удивления, удивление сменилось ужасом. Она, видимо, хотела закричать, но что-то мешало. Он ударил еще раз. Она обмякла, упала на колени и так и стояла перед ним, не говоря ни слова. Где-то высоко в небе кружили птицы, в окнах загорался свет. Он почувствовал, как ее голова коснулась его живота. Он понял, что она умирала. Кровь текла по мостовой. Он стоял и смотрел на темно-красные струи. Он согревался. Становилось жарко. Он вырвал нож, сложил его, спрятал в кармане куртки. Он подождал еще пару минут, прочувствовал, как тепло разлилось по всему организму, затем отпрянул, отошел на пару шагов. Тело женщины повибрировало, не находя опоры, как змея перед флейтой факира, обмякло и упало на асфальт. Ее голубой плащ тут же испачкался в красную краску крови. Радкевич упомянул, что внимательно посмотрел на нее в ту минуту, как будто хотел запомнить навсегда, затем, сам не понимая зачем, снял с ее левой руки перчатку, осмотрелся, сложил нож, засунул его в карман и быстро зашагал в сторону улицы Восстания.
Когда Краснов закончил читать записи Волкова о первом убийстве маньяка Радкевича, ему неожиданно пришлось оторваться от тетради. Николаю показалось, что он услышал какое-то движение в соседней комнате. То ли это были чьи-то голоса, то ли кто-то передвигал мебель. Краснова прошиб холодный пот. Откуда в пустой квартире взяться этим звукам? Тем более соседней была та самая – закрытая комната… Он отложил тетрадь и встал. Выйдя в коридор, он осторожно подошел к запертой двери. Шум усиливался. Ему даже показалось, что из-под двери лился тусклый свет. Когда же он подошел и попытался открыть дверь, все звуки резко оборвались и свет тоже исчез. Он стоял как вкопанный и не отрываясь смотрел на ручку двери. Он все никак не мог прийти в себя. Чего он только ни насмотрелся за свою жизнь. Ко всему привык. А тут его охватил какой-то особый, иррациональный, леденящий ужас, и все из-за каких-то неопределенных звуков из закрытой комнаты. «Может, это вообще звуки из соседней квартиры? – подумал он. – Надо взять себя в руки и заняться работой». Он постоял еще какое-то мгновение в нерешительности и вернулся обратно в кабинет.
