На столе что-то было не так. Она это чувствовала, но никак не могла понять, что именно, потому методично пересчитала стаканы из кофейного автомата и содрогнулась. Их было тринадцать, а с этой цифрой Нина не хотела иметь дел. Суеверие – штука совершенно ненаучная, но у практического врача оно всегда заводится, каждый из них волей-неволей находит свой зловещий знак, после которого становится не по себе, а важное дело идет не так.
– Все это глупости, – говорил ей брат. – Важен не сам знак, а твое чувство беспокойства. Ты просто предчувствуешь проблемы, а твой разум находит цифру тринадцать, чтобы проорать тебе, что проблема действительно есть. Лучше бы ты просто научилась не врать себе в сложных ситуациях.
– Но знак-то есть! – возмущалась на это Нина.
Понимать глубинные смыслы всего этого она не хотела, просто знала, что если встретит цифру тринадцать, все пойдет наперекосяк, потому даже палаты с этим номером упразднила, благо не одна она имела к этой цифре предвзятое отношение. В центре даже тринадцатый этаж назывался нечетырнадцатым, а программа нумерации карт не ставила три после единицы, что иногда мешало работе статистиков.
Уровень безопасности от цифры тринадцать был на высоте, а тут такая страшная грубая оплошность – тринадцать пустых стаканчиков из-под кофе.
Первым порывом было вышвырнуть их все в урну, а потом она вдруг поняла, что тогда в ее кабинете будет лежать тринадцать стаканчиков, а значит день не только начнется со зловещего знака, но и пройдет с его тайным дыханием из-под стола.
Нечёсаная, неумытая она побежала вниз добывать такой же четырнадцатый стаканчик, пока не обнаружилось, что все окончательно пропало.
Попасть картой в ячейку кофейного автомата оказалось задачей почти невыполнимой. Центр уже просыпался. Ее коллеги сонно сновали по холлу, кто-то из пациентов спустился, чтобы немного размяться. Многим тут рекомендовали вместо зарядки пройтись утром по просторному холлу, изучить росписи на стенах. Деталей в них было так много, что при каждой прогулке можно было найти что-то новое.
Сама Нина часто рекомендовала такую замену зарядки, хотя сама по утрам не могла даже вставить карточку в кофейный аппарат. Та просто не влезала, во что-то упиралась, задевала невидимую преграду, пока уверенная мужская рука не поймала ее руку и не направила карту куда надо. Нина даже не вздрогнула. Руку брата она узнала быстрей, чем смогла осознать. Такой уж у нее был старший брат: всегда уверенный, упрямый, вредный, но способный в нужный миг вставить вместо тебя карту в кофейный автомат и даже нажать на нужную кнопку, зная, какой кофе ты пьешь по утрам.
