Стараясь запомнить, как добраться до ближайшей станции подземки, он вызвал лифт и вдруг задумался. Можно ли ему ехать на лифте? Что его питает? Специальный блок где-то в доме, заряжаемый кем-то из сотрудников, или он входит в перечень тех общественных моделей, что берут энергию ближайшего энергометра без запроса, нуждающегося в подтверждении? Много ли вообще нужно энергии, чтобы спуститься на первый этаж?
Когда лифт приехал, и дверь открылась, демонстрируя стеклянную стену и вид на город, Матвей на всякий случай попятился. Может ли что-то случиться с лифтом, он не знал, но проверять ему совсем не хотелось. О том, чтобы лифты выходили из строя, он никогда прежде не слышал, но и о таких поломках в энергометре тоже никто ничего не знал.
Теперь Матвею стало по-настоящему страшно.
– Это что, мне теперь ни к одному прибору не подходить? – спросил он сам себя, растерянно сглотнул и поспешил к лестнице.
Он бежал вниз, придерживая рукой болтавшуюся на шее камеру, и отсчитывал пятьдесят девять этажей, боясь представить, как будет возвращаться домой. Спускаться все же всегда проще, особенно, если это крутая узкая лестница, которой почти никто и никогда не пользуется.
Выбежав из дома, он, наверно, впервые осмотрел двор. Раньше он проходил вперед по короткой аллее из деревьев и выходил к стартовой площадке капсул, где виднелись три черные арки с блестящими панелями. Теперь ему туда идти не стоило, а куда податься, он даже не знал. Справа был купол для детских игр – площадка, защищенная от излишнего солнца, дождя и ветра. Сегодня она походила на сеть, переливающуюся на солнечном свете. Робот-няня предлагал малышам игры, а те радостно соглашались бегать по искусственному белому песку, принимая правила. Матвей вдруг подумал, что ему бы сейчас не помешали какие-нибудь правила, чтобы на что-то опереться.
Шагнув в противоположную от площадки сторону, он надеялся найти выход к улице, но заплутал среди зеленых зон, домов и лестниц, ведущих то вниз, то вверх. Ругая себя за привычку все заказывать с доставкой, он только теперь осознал, что, зная свой адрес, не имеет ни малейшего понятия о том, как выглядит его район с земли. Ориентиры, которыми он пользовался в воздухе, теперь было трудно найти. Одни прятались в зеленых кронах, другие и вовсе были неразличимы. Целый час ему понадобился, чтобы выйти к широкому спуску в подземку и окончательно растеряться перед кассой. Чтобы получить билет, ему нужно было знать станцию, на которую он собрался, а он не знал даже, на какой находится, и спрашивать было неловко. Стоял перед схемой, глядя то на нее, то на карту города в своем телефоне, и радовался, что хотя бы способен их сопоставить.
