Восточнохристианская патристика также имеет ярко выраженную склонность к панентеизму. Григорий Палама отчетливо учил о пребывании Бога в мире и мира в Боге. При этом паламистский панентеизм может быть охарактеризован как сотериологический. Это означает, что несмотря на очевидный и несомненный факт совершенного и полного причастия всего мирового бытия Божественным энергиям, православное богословие учитывает реальность падшего состояния человека и всего космоса – реальность, которая не позволяет раскрыться этому причастию во всей полноте, то есть скрывает его от нас, несмотря на то, что все вещи продолжают пребывать в Боге всецело и совершенно. Человек видит это причастие как бы в зеркале, гадательно (1Кор. 13:12), вся полнота Божественного вездепристутствия откроется спасенному человечеству в конце веков, когда Бог будет «всё во всём» (1Кор. 15:28), то есть преимущественно в эсхатологической перспективе.
Интересно, что это представление мы можем увидеть в трансформированном виде в цивилизационном подходе Константина Леонтьева, который различал первичную простоту, цветущую сложность и вторичное упрощение.
Несмотря на то, что последнее было применимо с выраженной негативной коннотацией к линии исторического развития, его схема указывала на прототип тройственности развёртывания божественного бытия, соответствующее трём теологическим основоположениям, зафиксированных на Константинопольском Соборе 1351 года:
«Нет синтезов и сложности в Божестве, но один, единый, живой и действующий Бог существует полностью и всецело:
1) На уровне сущности, в совершенной простоте (total simplicity) Своего Божественного бытия.
2) На уровне Ипостаси, в тройном разнообразии (threefold diversity) Божественных Персон.
3) На уровне энергии, в нераздельной множественности (indivisible multiplicity) Своей творческой и искупительной деятельности».
В русской философии панентеистические позиции выражали Вл. Соловьев и С. Франк. Лев Карсавин, апологет Соловьева, писал: «Существо, совершеннее коего нет ничего и помыслить нельзя, все в себе заключает. Оно Всеединство. Рядом с ним я – ничто, я нечто лишь в Нём и Им…».
Панентеизм связан с неоплатонизмом (как пример, теология Кузанского), но при этом выражает в большей степени именно имманентное свойство Бога, апофатическое богословие характерно в меньшей степени для этой системы, но именно апофатика создаёт вертикаль между Богом и миром, позволяет чётко разграничивать Творца и творение. Это точное разграничение присуще не всем панентеистам, поэтому в этой системе есть риск ухода в пантеизм, а значит языческое понимание мира, которое может привести к развитию многобожия оккультных направлений, представлению о множественности «вселенных» религиозных культов и других подобных ересей, за которые по порядку должно следовать строгое наказание. При этом качественным отличием видения мира с точки зрения панентеистов является большая удалённость от взглядов деистов, которые закономерно приводят людей в атеизм.
