Впрочем, после внедрения ИИ в аналитические центры управления, этот вопрос будет закрыт раз и навсегда.
д) Вопрос политической системы.
Слабое звено социал-демократии в децентрализованном управлении. Экономическая модель тяготеет к варианту демократического социализма, но обозначить её именно так социал-евразийство не может в силу того, что для такого большого автаркийного пространства Евразии как Россия обычный вариант политической демократии на уровне верховной власти явно не подходит в силу специфики количества решаемых стратегических задач собственной безопасности – расширенные президентские полномочия могут допустить полноценную рабочую демократию только в субъектах государства.
К тому же классический вариант демократии отрицает построение политической модели, которая сочетает в себе светскую и духовную сторону власти (и за которую агитирует евразийство), а значит и термин нужно использовать другой.
С точки зрения философии, характеризуя правильную форму правления, нужно говорить не демократия, а демотия (по Аристотелю). Демотия – это «органическая демократия», принцип «соучастия народа в своей собственной судьбе. Это соучастие не отвергает иерархии, не должно быть формализовано в партийно-парламентских структурах. Демотия предполагает систему земских советов, уездных и национальных (в случае малых народов) представительств.
е) Вопрос проблемы пасокификации при политической триангуляции.
(переводя на русский – потеря избирательного доверия при идейном смешении).
Триангуляция европейской социал-демократии пошла в сторону неолиберализма (т. е. дерегулирования экономики), поэтому потеряла доверие со стороны масс.
Всплеск правых и левых альтернатив вызван закономерным отходом от синтеза левой и правой риторики западных социал-демократов.
Те из социал-демократов, кто в условиях кризиса пошёл на некий компромисс не с либералами, а с "полярниками" полит. координат, фактически встал на сторону "новых правых", тем самым значительно идейно обогатившись. Но такой переход к "новым правым" возможен только при отказе от неолиберализма, что и проделало в смысловом поле социал-евразийство, изначально руководствуясь формулой: "левая экономика, правая политика".
ж) Вопрос пацифизма и реформизма.
Война – удел настоящих мужчин.
Любой пацифизм есть проявление мировоззрения ни на что не способных, слабых людей, которым нет места в большой политики.
Для России пацифизм в условиях кризиса опасное явление, которое может привести к большому количеству жертв только из-за отказа к какому-либо противостоянию с внешними державами. Социал-евразийство поддерживает здоровый милитаризм.
