– Еще бы, – сказала Бонечка. – Только ты можешь оторвать с мужика двадцать тысяч после того, как заставила его бегать по лестнице и справки о здоровье предоставлять.
– Я на квартиру заработала, вообще не давая! – напомнила Алена. – Сколько раз тебе повторять, балда?
– Сколько хочешь, – сказала Бонечка. – Пока я ем, я слушаю, киваю и улыбаюсь. В отличие от тебя я очень благодарная девочка! Жаль, что мне никак не удается убедить в этом мужиков.
Алена посмотрела на Бонечкин второй подбородок и промолчала. Одно дело – одеваться, как чучело. Другое – запускать внешность. Кожу с себя не снимешь, как мужскую рубашку…
В мыслях снова зачем-то возник Олег.
– Слушай, – спросила она задумчиво. – Этот тип… Ну, брат Ангелины. Что с ним не так?
– В смысле?
– Почему ты называешь его «больной Олег»?
– Ты видела его взгляд?
– Я видела.
– Вот поэтому. Понятия не имею, что с ним, – соврала Богданова.
Часть ее была благодарна Алене за завтрак, другая же ненавидела ее. Элине было очень, очень обидно. Это была уже третья ее подруга, которая на ровном месте брала за член богатого мужика, тогда как ей самой оставалось лишь наблюдать за чужим успехом.
И если она готова была стерпеть Станиславского, то подавать Алене Олега – нет!
Ей вспомнились уши Стэна, отбитые в неравном бою.
Такие уши Бонечка видела у боксеров, или борцов, но что-то подсказывало ей: что Стэна избили так совсем не на ринге. И зубы, скорее всего, он потерял не от старости.
– Ответь мне на интимный вопрос, – засмеялась она. – Когда Станиславский ложится спать, он вынимает зубы?
– Нет, – буркнула Алена, безошибочно разгадав маневр. – У него импланты.
Она собиралась вернуть Элину к Олегу, но не успела: из очереди вышла Ангелина Кан с торчащим из пучка волос карандашиком и тарелкой в руке. Алена улыбнулась и помахала рукой.
– Привет! – сказала она.
– Привет! – сказала Ангела. – Я сяду к вам?
Богданова снисходительно улыбнулась.
– Что у тебя вчера приключилось? – спросила Ангела. – Ты бегала по периметру чаще, чем игроки.
– А, – Алена сморщила нос. – Все сразу. Хомяк меня за это весь день имел.
– Брр! Надеюсь, что только в голову.
– Лучше спроси, куда ее вчера имел Стэн, – невинно подала Бонечка и обе разом уставились на нее.
Как две барракуды.
– А что такого? Ты же не стыдишься своей любви?
– Нет, – овладев собой, сказала Алена. – Только в медицине, это называется «секас».
– В медицине, – подхватила Богданова, – это называется старперофилия.
Ангелина снисходительно улыбнулась.
